Джессика

Как вообще воспринимать последнее письмо Каттериджа? Как пьяный бред или… Кто такая «она», которая, по его словам, рано или поздно доберется до всех убийц Джессики? Может быть, если это и в самом деле был оккультный ритуал, то Каттеридж имел в виду некую темную богиню? Которая, допустим, не приняла жертву, или потребовала дополнительную плату за свои услуги (ведь если вдуматься — поначалу по крайней мере трое из четверых действительно получили некие подарки судьбы: Каттеридж — работу своей мечты, Брант — плюс к тому еще и выгодную женитьбу, и даже Макмердон — оправдательный приговор по делу об убийстве, где ее вина выглядела бесспорной; разве что Хастингтон вроде бы ничего не выиграл после жертвоприношения). Что вовсе не значит, разумеется, что на самом деле так оно и было, но Каттеридж мог искренне в такое верить, особенно если под гнетом собственных несчастий и жизни в какой-то глухой дыре (где, возможно, единственную компанию ему составлял алкоголь) у него поехала крыша… Или же все прозаичнее — речь о некой подруге или родственнице Джессики, поставившей целью отомстить за ее смерть? Неужели… Памела? Перед мысленным взором Малколма на миг встало круглое лицо толстухи, и он даже затряс головой: нет, не может быть! Вот уж кто точно никак не годится на роль графа Монте-Кристо! Хотя, как говорится, в тихом омуте… если предположить, что сама она, разумеется, никого и пальцем не трогает, а лишь сплетает паутину и дергает за ниточки… и одной из таких ниточек, вопреки ее уверениям, мог стать Карсон, а другой — и сам Малколм… В конце концов, что он о ней знает, кроме ее собственных слов в личном разговоре и на ее странице? Ну и еще, конечно, не слишком лестный отзыв Джессики. Но люди меняются, и даже и Джессика может не знать, как изменилась ее сестра после ее смерти…

Так, ладно. Это пока что ничем не подтвержденные домыслы. С тем же успехом на роль таинственной мстительницы может претендовать любое из женских имен на мемориальной табличке… Какие еще гипотезы?

А что, если последнее письмо Каттериджа — провокация? Если за нейтрализацией двух других подельников стоял, как и подумалось Малколму изначально, не Брант и уж тем более не Памела, а именно он, все знавший и находившийся на свободе? Если это Каттеридж был тем, кто, по словам Триши, заставил ее убить Тревора, а потом решил избавиться и от последнего опасного для него свидетеля — от Бранта? В расчете, может быть, на то, что сам Брант будет рассуждать так же — двое уже не опасны, остался последний, живущий где-то в лесу без связи с миром пьяница со съехавшей от кошмаров крышей, чьей смерти никто и не заметит… тем паче что после шантажа у Бранта к Каттериджу были уже личные счеты. А на самом деле не было ни пьянства, ни кошмаров — достоверно известно лишь, что тем и другим страдала алкоголичка и наркоманка Макмердон, а все прочее — лишь со слов Каттериджа. Который встретил бы Бранта во всеоружии и реализовал бы свое законное право на самооборону — или, по крайней мере, именно так представил бы дело полиции…

Тем не менее, этого не случилось. Малколм ведь уже прошерстил интернет, но не нашел никаких упоминаний о Каттеридже и Бранте после постигшего каждого из них краха. Ни один из них не попал в сводки новостей — пусть и самых провинциальных — ни в качестве убийцы, ни в качестве жертвы. Само собой, Брант в тот момент сидел в тюрьме. Но, возможно, он так и не прочитал письма, даже выйдя на свободу. Возможно — прочитал, но не клюнул на приманку. Или никакой приманки и вовсе не было, а у Бранта, только что отсидевшего за решеткой, не возникло желания рисковать сесть за убийство Каттериджа на куда более долгий срок. Тем паче что двух других свидетелей-подельников он уже не боялся (даже несмотря на то, что Макмердон была еще жива), а шантажировать его самого было уже бессмысленно — у него ничего не осталось.

Гипотезы, гипотезы… Что все это дает? Убийц Джессики было четверо, теперь Малколм знал это точно — никаких дополнительных соучастников Каттеридж не упоминал. Неважно, кто из них конкретно перерезал ей горло — виновны они все. И двое из них уже получили по заслугам, а двое других, по-видимому, все еще живы. И Малколм знает адрес одного из них.