Джессика

— Ну, почему бы и не поблагодарить еще раз, если есть, за что. Тем более, теперь я могу это сделать лицом к лицу. Ты меня и правда здорово выручила.

— А, ерунда, — махнула рукой Джессика. — Мне химия еще в школе нравилась. Хотя, честно говоря, я всегда была против подсказок и списывания. Помочь разобраться тому, кто не понимает — это одно, а подсказывать готовые ответы…

— Да я и сам никогда раньше шпаргалками не пользовался, — сконфуженно произнес Малколм.

— Но в тот момент это было единственное, что я могла для тебя сделать, — продолжала Джессика. — К тому же, это ведь… моя вина. Ты не подготовился к тесту из-за того, что проводил слишком много времени со мной, ведь так?

— Не вини себя, — поспешно возразил Малколм. — Я сам отвечаю за свои поступки. Но мне очень хочется тоже что-то сделать для тебя. Что-то более серьезное, чем цветы. Только скажи, что я могу сделать для тебя, Джессика?

Он давал ей повод заговорить о расследовании — если не прямо, то намеками. Несколько секунд девушка молчала, словно не решаясь что-то произнести, и Малколм поспешил предложить ей вариант, который позволил бы не называть тему убийства напрямую: — Может быть, передать что-то Мел?

Но на лице Джессики лишь мелькнула мгновенная гримаска.

— Мел… нет. Не стоит ее… беспокоить. По правде говоря, Мел всегда думала только о себе.

— У нее четверо детей, — напомнил Малколм. — И она прилетала сюда из Калифорнии ради твоего дня рожденья.

— Да, это ее типичные способы поведения. Сбежать от проблемы или откупиться от нее. Найти или создать себе убедительное оправдание, лишь бы ее не трогали. Или найти кого-то, кто бы взял ответственность на себя. Поэтому, в общем-то, она и поспешила выскочить замуж, как только поняла, что папа и мама больше не считают ее маленькой девочкой, за которую должен думать кто-то другой. Она не злая, нет. Она за то, чтобы всем было хорошо. Но как-нибудь без ее активного участия.

«Ну да, а теперь она нашла меня», — подумал Малколм, а вслух сказал:

— Но я не такой, Джессика. На меня ты можешь положиться. Я сделаю для тебя все… что в моих силах, конечно, — рационально добавил он.

Но Джессика лишь посмотрела долгим взглядом в его глаза и сказала:

— Просто будь со мной, Малколм. Не покидай меня. Пожалуйста.

— Конечно, Джессика! — воскликнул он. — Именно об этом я и мечтаю! Я тебя никогда не брошу!

Но в этот самый момент за спиной у Джессики в пронизанном закатными лучами воздухе соткался некий тонкий и длинный силуэт, состоявший, казалось, из пыльного мрака. И от него веяло холодом. Ледяным холодом.

— Что…? — испуганно произнесла Джессика, заметив, очевидно, как изменилось лицо Малколма. Призрачная фигура шагнула прямо сквозь спинку скамейки, отсекая Малколма от Джессики, и вцепилась длинными острыми пальцами в плечи юноши. Лица у нее не было — только бешено клубящаяся в темноте пыль. Словно эта тварь представляла собой некую дыру в ткани мироздания. Нечто не живое и даже не мертвое — воплощенное небытие.

— Живой, — прозвучало из этой жути. — Ты живой.

— Ну и что? — запальчиво крикнул Малколм. — Это не значит, что я не могу быть с ней!

— Проснись, парень, — издевательски усмехнулся монстр (если, конечно, можно издевательски усмехаться, не имея рта).

— Убирайся! — крикнул в ответ Малколм. — Я тебя не боюсь, кто бы ты ни был!

— Малколм, не уходи! — донесся до него голос Джессики.

Но ходячий ужас поднял длинную когтистую длань и наотмашь ударил юношу по лицу, окончательно погасив вечерний свет в его глазах.

Ледяной мрак поглотил Малколма — и в этом мраке над ним по-прежнему нависала длинная фигура с деформированной головой, озаряемая багровыми всполохами.

— Живой? Проснулся? Ну слава богу! Я уж думал, ты как тот…

— Ммм… — сказал Малколм. Его пальцы закоченели, нос тоже, но щека горела. В груди стояла тошнота, и ужасно хотелось спать. Он снова закрыл глаза.

— Да просыпайся же ты! — сильные руки еще несколько раз встряхнули его за плечи.

— А? — юноша окончательно пришел в себя.

Он сидел все на той же скамейке, но пора заката давно миновала. Парк был погружен во тьму безлунной ночи — ясной и холодной, как и ожидал Малколм. Но его куртка была почему-то полурасстегнута, и на нем не было ни шарфа, ни перчаток. А над ним стоял какой-то долговязый парень в… — Малколм, наконец, сообразил, что такое с его головой — в велосипедном шлеме. Велосипед стоял рядом, прислоненный к дереву; его задний фонарь ритмично мигал, бросая вокруг красные отсветы, а передний светил ровным белым светом.

— Ч-черт, — пробормотал Малколм, торопливо — насколько позволяли негнущиеся пальцы — запахивая и пытаясь застегнуть куртку. — Х-холодно…

— Еще бы! — откликнулся велосипедист. — К утру вообще заморозки обещали! Ты что тут делаешь вообще? Тебе что — ночевать негде?

— Нет, — проворчал Малколм (спать все еще хотелось чертовски). — В смысле, есть где… я тут, в общаге живу…

— Студент? — незнакомец словно бы обрадовался. — То-то я и гляжу, на бомжа вроде не похож… Какой курс? Первый, небось?