Джессика

Он снял с себя все, включая трусы, но в первый момент, благодаря адреналину и физическим усилиям по перетаскиванию трупа, ночной воздух и даже земля под босыми ногами не показались ему особенно холодными. Как теперь сделать, чтобы Брант не всплыл? Дно было каменистым — это Малколм тоже знал — так что он, наклонившись к воде, принялся выковыривать эти мелкие камни из ила и пихать их в карманы мертвеца. Пальцы почти сразу занемели от холода, но не в этом была главная проблема. Почти сразу Малколм понял, что этот план не сработает. Те несколько камешков, что помещаются в карманы, не удержат тело под водой, когда оно раздуется от трупных газов, это было очевидно. А ничего достаточно большого и тяжелого, что можно было бы привязать к трупу, поблизости не было.

Малколм посмотрел на тело, лежавшее у его ног. На выглядывавший из-под задранной куртки и рубашки бледный волосатый живот. Газы при разложении, вероятно, скапливаются в первую очередь в брюшной полости. А если ее вспороть… И напихать туда камней, да! Вот такой «карман» уж точно удержит мертвеца на дне.

Малколм поспешно вытащил нож Бранта, все еще липкий от крови, и только тут, от этого липкого мерзкого прикосновения, осознал в деталях, что именно собирается сделать. К горлу снова подступила тошнота, но он сделал несколько глубоких вдохов и сказал себе: «Тебя же не тошнило, когда Герти потрошила курицу? Это абсолютно то же самое. Даже проще — мне не надо доставать все органы, просто нафаршировать его живот камнями». Он затащил труп подальше в воду, чтобы на берегу не осталась кровь; для этого ему пришлось зайти в озеро по середину голени, отчего ноги сразу заломило. Зато, впрочем, онемевшие ступни почти не чувствовали боли от острых камней. Это всего лишь озеро, это не море, где волны гладко обтачивают гальку…

Малколм наступил одной ногой на грудь мертвеца, заставляя тело погрузиться; забулькали пузыри, вырываясь из-под куртки. А в самом деле, сообразил он, совсем не обязательно стоять на острых камнях, можно делать это прямо на нем, и ноги тогда будут в воде не больше чем по щиколотку… Он встал на грудь трупа обеими ногами, лицом к животу, затем сел на корточки. Задрал мокрую одежду мертвеца еще выше, оголив его живот, покрытый тонким слоем воды, от паха до нижних ребер. А затем с силой вонзил нож чуть ниже пупка и потянул на себя.

Снова забулькали пузыри, и в воздухе расплылась отвратительная вонь кишечных газов.

«Тьфу ты, скотина!» — подумал Малколм, чувствуя особенное омерзение от того, что вода, в которую сейчас исторгается содержимое кишечника Бранта, омывает его собственные голые ноги. Но тут уж выбора не было, надо было довести дело до конца. Дыша ртом, Малколм распорол живот трупа от паха до солнечного сплетения, затем постарался концом ножа максимально раздвинуть края разреза. В воде расплылась бурая муть (казавшаяся при слабом лунном освещении совершенно черной), закрыв «операционное поле», словно дымовая завеса.

Но Малколму это было уже без разницы, он действовал на ощупь. Снова встав рядом с трупом, он хватал со дна камни вместе с илом и пихал их во вспоротый живот. Жидкость внутри еще не успевшего остыть тела была теплее ледяной воды вокруг, и у Малколма с его окоченевшими руками это вызывало отвращение и удовольствие одновременно.

Наконец Малколм решил, что достаточно, да и пихать новый груз было уже практически некуда. Он еще раз обшарил карманы мертвеца, обтирая тканью под водой все предметы, на которых могли остаться его отпечатки, и затем понял, что ножа среди них нет. Малколм решительно не мог вспомнить, куда его дел перед тем, как начал обеими руками сгребать камни и ил. Он осторожно пошарил по дну, но так и не нашел ничего похожего на нож. Возможно… тот даже остался внутри.

Ладно, решил Малколм после некоторого раздумья. Даже если нож все-таки валяется на дне и кто-то заметит с берега блеснувшую под водой сталь, из-за этого не вызовут полицию. Это всего лишь нож, не так ли? Труп будет не здесь, а гораздо дальше. Там, где сквозь мутную озерную воду совершенно точно никто ничего не разглядит.

И Малколм, вновь ухватив мертвеца за руки, поволок его прочь от берега, сам с каждым шагом погружаясь все глубже в обжигающе холодную воду. Когда та поднялась выше пояса, у Малколма перехватило дыхание. Но, восстановив способность дышать, он заставил себя идти дальше, пока не погрузился по грудь. Оглянувшись и оценив расстояние до берега, он решил, что этого будет достаточно. Отпустив проклятый труп, он развернулся и двинулся к берегу со всей возможной скоростью, помогая себе руками, которыми загребал, как при плавании.