Джессика

— Да, теперь я это уже знаю, — кивнул Брант. — Может, конечно, это и совпадение. Хотя теперь я уже в них не верю. Ни в одно. А тогда… тогда я в итоге убедил себя, что нет никакой Джессики. Она умерла восемь лет назад, умерла и похоронена. А все, что случилось со мной и остальными тремя — это фокусы подсознания, случайности и самосбывающиеся пророчества. Ну знаешь, как когда неудача случается с человеком именно потому, что он психологически настроил себя на неудачу. И это именно свое подсознание, а не потустороннюю мстительницу, мне удалось обмануть, оборвав все связи с прошлой жизнью — все, вплоть до имени. Но, в общем, неважно, как это работает — лишь бы работало. Если моему подсознанию важно, чтобы я назывался Фредом Пеппино и не спал по ночам — окей, именно так я и буду делать, не пытаясь его переубедить. Да оно и удобно было — жена работает днем, я ночью, в итоге мы оба приносим домой деньги и в то же время дома всегда кто-то есть, чтобы присмотреть за ребенком. Не надо тратиться на няню. В общем, я стал развозить по ночам газеты. Лучшей работы для «Фреда Пеппино» без высшего образования в провинциальном городке почти у самой канадской границы все равно не подворачивалось. Я специально взял два длинных маршрута, выходило примерно пять часов работы каждую ночь, вместе с ездой до центра выдачи газет и всеми проволочками там — шесть, иногда семь часов. Приносившие примерно полторы тысячи в месяц плюс чаевые. Не чета моей былой зарплате, конечно, но позволяло не чувствовать себя паразитом, сидящим на шее у жены, ну и деньги в семье с маленьким ребенком всегда не лишние. Одно плохо — работа без выходных, хотя иногда в уик-энд Люсиль меня подменяла. Ну и вот… был канун Рождества 2014 года. Почти год моей новой жизни. В ту ночь была метель, настоящий рождественский снегопад, который может радовать и умилять, если только тебе не приходится всю ночь ездить по заметенным им закоулкам и каждые три минуты бегать по колено в снегу, чтобы забросить газету на очередное крыльцо. Главные улицы в такую погоду чистят по несколько раз за ночь, а вот всякие переулки и подъездные дорожки… автору песни «Let it snow!»^[25] следовало бы хотя бы пару таких ночей отработать курьером. Но ничего, хоть я и провозился на час дольше обычного, но управился, ехал домой, и на заднем сиденье у меня лежали коробки с подарками для Люсиль и Грэйс. И настроение, несмотря на усталость и мокрые ноги, действительно становилось праздничным, и даже эти песенки из приемника уже не раздражали… Когда я поднялся к себе на второй этаж — своего дома у нас, конечно, не было, снимали квартиру — на улице уже светало, но в квартире за задернутыми шторами было совершенно темно. Обычно в это время Люсиль уже вставала, собираясь на работу, но по случаю праздника, очевидно, решила как следует выспаться, так я подумал. И вошел в комнату, не зажигая света и стараясь не шуметь. Первое, что меня насторожило — странный и неприятный запах. Потом мои ноги стали липнуть к чему-то, разлитому на полу. И прежде, чем я успел сообразить, что это значит, я споткнулся обо что-то… мягкое… — Брант вдруг как-то странно поджал губу, и Малколм с удивлением подумал — неужели этот тип собирается заплакать? Но тот пересилил себя и продолжал ровным тоном: — Только тогда я бросился включать свет. Люсиль лежала на полу на спине, совершенно голая, истекающая кровью. Ее изнасиловали так грубо, как это только было возможно, а потом пырнули ножом в живот и вырезали у нее на груди и на животе надпись: «Должок, Фредди!» С запятой и восклицательным знаком, да…

— «Сукин сын»? — понял Малколм.

— Очевидно.

— Но он же должен был сидеть еще… девять лет?

— Откуда мне знать, как он это устроил, — устало пожал плечами Брант. — Может, освободился досрочно. Может, адвокат добился пересмотра дела. Может, даже сбежал. Но скорее всего — просто организовал своих дружков прямо из тюрьмы. Насильников было четверо, так что, возможно, самого «сукина сына» среди них и не было. И если бы они застали меня дома — как, скорее всего, и планировали, потому и явились ночью, не зная, что я в это время работаю — то, вполне вероятно, просто убили бы, даже не вникая, что я не тот, кто им нужен. Но мне до сих пор кажется, что если бы я пришел домой пораньше, если бы не задержался из-за метели, то я успел бы им объяснить… Дверь, кстати, открыла им сама Люсиль, думая, что это я забыл ключи, так что, если бы я был дома… Хотя, конечно, это все чепуха. Все с самого начала было распланировано так, чтобы не оставить мне шансов. Чтобы я сам, своими собственными действиями загонял себя все дальше в ад и винил потом в этом только себя.

Малколм понял, что автором этого плана Брант считает вовсе не неведомого уголовника.