Дырявый носок

Приехав в Токио, я обошел все бюро по трудоустройству в Синдзюку, Иидабаси, Сибуя, Уэно, но даже на те предприятия, куда меня с грехом пополам рекомендовали, я не смог устроиться. На фабрике, где плели узорчатые половики, мне отказали с ходу: «Наша работа вам не подойдет». В маленьком машинописном бюро пообещали: «Мы вас известим», а через несколько дней прислали обратно документы.

– В вопросе о предоставлении работы инвалидам мы может рассчитывать только на сочувствие и человечность хозяев-нанимателей. А так очень трудно добиться понимания. Просто кошмар какой-то! Да и на инвалидов надежда плохая, поработают немного и бросают. Правда, многие трудятся честно, иные – лучше здоровых, но ведь не все такие. Одна паршивая овца все стадо портит… Вот почему инвалидов берут неохотно. – Сайто обращался ко мне с прежней нравоучительной интонацией. – Вышел «Закон о содействии», мы на него опираемся, но зачем брать инвалидов, если те не в состоянии выполнять работу наравне с прочими? Естественно, хозяева не могут заниматься благотворительностью. Поэтому я сначала сам иду узнать, возьмут ли на испытание. Но предубеждение очень сильно, редко кто хочет вас брать.

Я подумал, что Сайто, наверное, добряк. Я ему надерзил, а он не затаил зла.

– Понял. Только хочется найти работу как можно скорее. Если будет что-нибудь подходящее, пожалуйста, сразу же известите.

– Конечно, я так и сделаю. А не будет уведомления – заходите сами. Надо понастойчивее поспрашивать и в других местах…

– Вы правы. Так и сделаю. – Я поклонился Сайто и встал. Пока он мог видеть меня, я, чтобы не выглядеть чересчур безобразно при ходьбе, старался двигаться как можно ровнее.

Бюро по трудоустройству находилось в пятнадцати минутах ходьбы в переулке сзади восточного входа в метро. Напротив зеленел небольшой садик с качелями и детской горкой.

Приемная, где сидел Магоити Сайто, помещалась на втором этаже. У него был свой угол, отделенный ширмой.

В прошлый раз, кроме меня, посетителей не было, сегодня же на диване в ожидании приема сидели подросток лет шестнадцати и мужчина средних лет в бежевой спецовке. Подросток был в черном джемпере, белесом на груди от слюны. Он привлекал к себе внимание тем, что беспрерывно теребил ремешок сумки, висевшей у матери на плече, а та одергивала его: «Сиди спокойно!» У мальчика была белоснежная кожа и такие черты, что его вполне можно было назвать красивым, если бы не идиотическое выражение лица.

Мужчина в спецовке сидел потупившись, сцепив руки между коленями. Правая нога его, вытянутая вперед, была искривлена, нос спортивной тапочки стоптан. Я подумал, это оттого, что при ходьбе он ставит ногу неправильно.

Перед Сайто сидел еще один подросток.

– Так ты хочешь вернуться домой? – спросил Сайто. Мальчик слегка кивнул. Из-за ширмы грязно-серого цвета была видна его спина и коротко стриженный затылок.

– Не будешь работать – заставят ходить в школу. Если уйдешь с такого хорошего места, мама будет огорчена. Надо терпеливо трудиться, не так ли?

Подросток что-то приглушенно ответил. Я не разобрал.

– Видишь ли, тебе ведь там не тошно, никто над тобой не издевается. Ты хочешь скорее стать самостоятельным работником. Надо терпеть и стараться. Ты мужчина, и, если не сумеешь с этим справиться, стыдно будет, верно? Понимаешь меня? – Сайто говорил, точно заглядывал мальчику в глаза. Интонации его были те же, что и тогда, когда он читал мораль мне.

Вскоре подросток ушел, веки его покраснели и припухли. Вызвали мужчину в спецовке. Мужчина шел, широко раскачиваясь, ступня правой ноги ребром прижималась к полу, а левая была словно закручена внутрь. Если бы не страдальческое выражение лица, это выглядело бы так, словно он развлекается, исполняя какой-то торжественный танец.

– В чем дело, опять уволили? – спросил Сайто, едва мужчина уселся на стул.

– Я сам. Такая работа не по мне.

– Почему? Разве… Я думал, это работа как раз для тебя.

– И все же… – Мужчина запнулся.

– Но ведь и в другом месте может не получиться!

– Нет, этого не будет, – взволнованно запротестовал посетитель.

– Вчера мне звонил управляющий. Говорит, три месяца ты работал старательно и вдруг – такое дело… Он говорит, что никак не поймет, в чем причина. Что же, и мне не скажешь?

Мужчина молчал.

– И здесь не можешь сказать?

Мужчина опустил голову и пожал плечами.

– Право, не знаю, как быть… Если ты даже мне, своему рекомендателю, не хочешь толком объяснить, не знаю, что и делать. Это нехорошо по отношению ко мне.

Мужчина упорно молчал. Сайто, побледнев, полез за сигаретой.

– Раз не говоришь честно, я тоже не стану тебе помогать. Ты же испортил дорогую вещь, ей цена несколько тысяч. Дело не в компенсации. Зачем ты это сделал? Причину ты не говоришь. И в прошлый раз было то же самое. И тогда ты не сказал – почему. Во всяком случае, такое уже не впервые, поэтому… – Сайто затянулся – сигарета была вставлена в курительную трубку – и, откинувшись на стуле, выпустил дым.

– Я не гожусь на эту работу. Пожалуйста, дайте мне другую, – упрямо повторил мужчина.