Двуликий Янус

Наевшись, я откинулся на жесткую стену вагона и закрыл от удовольствия глаза.

 

– Все эти люди тоже хотят выступать в цирке? – спросил я у Януша, не открывая глаз.

 

– Конечно! – ответил он, пряча платок с едой себе за пазуху. – Видишь, сколько у нас конкурентов? Поэтому мы должны быть лучшими и выполнять все, что скажут.

 

– А что будет с теми, кто не попадет в цирк? – спросил я, открывая глаза и внимательно глядя на Януша. Он растерянно посмотрел на меня и прикусил губу. – Они умрут? – догадался я.

 

– Что ты! – слабо улыбнулся мне Януш. – Они не умрут. Просто… что за жизнь у них будет без цирка? – он крепко обнял меня за плечи и уткнулся носом в мою рыжую шевелюру.

 

========== Глава 41 ==========

 

– Цирк! Точно! – вдруг воскликнул кто-то в дальнем углу вагона. – Я вспомнил, где я тебя видел! Ты же этот… многоликий… Нет. Двуликий… как там дальше?

 

– Двуликий Янус, – подсказал я незнакомцу.

 

– Точно! Я еще все гадал: парень ты или девушка, – из тени поднялся и вышел невысокий молодой человек со свалявшимися пыльными пейсами.

 

– Я парень, – нахмурился Януш.

 

– Да я вижу теперь, что парень, – улыбнулся нам юноша. – Меня Авелем зовут. Так вы цирковые?

 

– Ага, – кивнул я Авелю.

 

– А расскажешь про цирк? – спросил меня мужчина, тоже подсевший к нам. – А то я так и не увидел представления.

 

– Давай, малыш! Не стесняйся! – подбодрил меня седобородый.

 

Я встал, вышел на середину вагона и начал рассказ:

 

– Представьте большую арену… Свет гаснет, звучит музыка, и луч прожектора падает на фигуру хозяина цирка. Он в черном фраке и высоком цилиндре. В его руках тросточка. Он взмахивает руками, музыка замолкает, и он говорит: «Дамы и господа! Пани и панове! Рад приветствовать вас в своем цирке!»

 

Мой рассказ длился почти час. Я поведал этим незнакомым людям, делящим с нами хлеб и невзгоды, про волшебных существ. Они пели удивительными голосами, смело входили в клетку с дикими животными, жонглировали булавами, глотали огонь, показывали забавные номера с толстым боровом и летали под куполом цирка. В моем рассказе они все были живы…

 

И, конечно, гвоздем моего повествования был Двуликий бог Янус. Все это время Януш смотрел на меня и грустно улыбался. Он не говорил, что на самом деле случилось с нашими друзьями, но… я сам обо всем догадался. По его глазам, в которых от воспоминаний застыли слезы.

 

 

За несколько дней пути мы сдружились с нашими попутчиками. Даже жадный Иов с черной бородой, что сидел рядом с нами, несколько раз угостил меня карамельками, обсыпанными сахаром.

 

Но путешествие закончилось, и нас всех снова обуял страх. Он вновь завис над нами, когда в небольшом окошке промелькнули невысокие деревянные бараки, обнесенные колючей проволокой.

 

– Вот и все… – вздохнул Авель и надел на голову старый помятый котелок.

 

Нас грубо вытолкали из вагона и погнали вперед, вдоль перрона, а потом по пустынной широкой дороге к высоким железным воротам.

 

Это было странное место. Тут не росли ни деревья, ни кустарники. Даже травы, которая буйно колосилась за забором, тут не было. Все вокруг словно вымерло. Только громкие удары колокола где-то вдалеке говорили нам, что здесь есть жизнь.

 

Нас разбили на партии и стали по очереди заводить в один из домов. Там нас усадили на табуретки, и четыре зверя в резиновых фартуках и рубашках с засученными по локоть рукавами стали сбривать нам волосы. Я бросил взгляд на Януша. С его головы на колени падали золотые хлопья волос, словно перья с крыльев Карлуши. Он растерянно смотрел вперед, и мне казалось, что он мысленно прощается с чем-то. Тогда я был глуп и решил, что Янушу жалко своих волос.

 

– Не расстраивайся! – сказал я ему, когда нас вели в другой барак. – Волосы еще отрастут. Мама говорила, что если побрить голову налысо, то волосы будут еще лучше.

 

– Конечно, отрастут, – грустно вздохнул Януш, погладив свою лысую голову.

 

Нас так же партиями загнали в комнату и приказали снять с себя одежду. Вот тут я насторожился. Я знал, как Януш относится к своей наготе. Я смотрел, как он трясущимися руками снимает с себя рубашку и штаны.

 

– Не бойся! – сказал ему я, скидывая ботинки. – Они увидят, какой ты красивый, и сразу примут тебя в цирк.

 

Но мои слова, видимо, не подействовали на бога. Я видел, как дрожали его белые крылья, пытаясь скрыть наготу. Как на грязный пол падали мелкие перышки, словно снег за окном.

 

– H"ande an den N"ahten! – гаркнул Янушу зверь, сидящий за небольшим столом.

 

– Руки по швам! – так же громко перевел второй зверь.

 

Януш вздрогнул и опустил руки, которыми старался прикрыть свою грудь.

 

– Was zum Teufel! (Вот черт!) – воскликнул переводчик. – Ist es eine Frau oder ein Mann? (Это женщина или мужчина?) – обратился он ко второму зверю.

 

– Es ist Hermophradit! Er ist nicht so anders! (Это гермафродит! Он ни то и ни другое!) – ответил ему тот.

 

– So kann es f"ur Frauen bestimmt sein? (Так его, может, к женщинам определить?) – почесал небритый подбородок переводчик, нагло разглядывая Януша. – Obwohl… er hat einen Penis… (Хотя… у него есть член…)

 

– Ich bin ein Mann! (Я – мужчина!) – сказал им Януш, дрожа всем телом.