Двуликий бог (СИ)

Я покачнулась, но устояла на ногах. И хотя в первый миг мне показалось, что раскалённый тонкий клинок вошёл в меня где-то между рёбер, я, к своему удивлению, улыбнулась, когда Локи обернулся и взглянул из-за плеча опьянённым и лукавым взглядом, которым обычно… Смотрел на меня. Помню, как замерла, затаив дыхание, как боялась пошевелиться, потому что казалось, кровь из моей глубокой внутренней раны вот-вот пойдёт носом или через горло. Разумеется, я знала, что хозяин чертога может иметь наложниц, и по законам Асгарда это даже не будет считаться изменой. Однако я молила провидение, чтобы подобное никогда не случилось со мной. Мой отец Бальдр никогда не пользовался этим правом, потому что искренне любил и уважал Нанну, а затем своих детей. И я не привыкла делиться. Мне было всё равно: другая госпожа или наложница, тайно или открыто. Я знала одно: любимых не предают. И при виде другой женщины в его руках я немного умерла, но всё так же гордо держала подбородок приподнятым, будто мне ничуточки не больно, будто горло не сдавил ком горечи и отчаяния. Я улыбалась, хотя мне казалось, что лицо свела судорога, и делала несколько ровных шагов вперёд, когда думала, что вот-вот упаду на пол без чувств. Взгляд Локи был холоден, жесток и резал не хуже, чем его острый язык или уничтожающий поступок. Словно ликование, наслаждение читалось на глубине его глаз.

— Кто впустил тебя, Сигюн? — спокойно поинтересовался он, отвлёкшись от своей сиюминутной забавы. Ни тени смущения не читалось на его красивом и волевом лице. Он казнил меня — изощрённо, безжалостно, с жестоким наслаждением, растягивая каждое мгновение, каждое слово. Пару минут я молчала, не переставая сдержанно улыбаться, будто меня совсем не ранило происходящее. Мне казалось, что я не смогу вымолвить ни слова, что, если разомкну губы, непременно разрыдаюсь. Однако этого не произошло. Гордость и высокое происхождение давали мне силы не уронить своего достоинства перед служанкой, которую при других обстоятельствах я, возможно, не окинула бы и взглядом. Несмотря на унижение, я всё ещё оставалась верховной богиней.

— Мне не нужно отдельное приглашение, чтобы войти в твои покои, — отвечала Локи я и как будто не я вовсе. Голос, вопреки всему, и не думал дрожать и был полон ядовитой насмешки в тон моему злокозненному собеседнику. Губы неизменно улыбались. Только не позволить ему понять, как мне больно. Только бы не уступить, — ведь я госпожа, а не случайная наложница, — из груди вырвался презрительный смешок, глаза смотрели ясно, смело. Незнакомка, смущённая моим колким замечанием, неловко юркнула в скромное платье и, поклонившись, поспешила удалиться. Локи даже не взглянул на неё, словно мгновенно потерял к любовнице всякий интерес. Я поймала самозванку за локоть, прежде чем молодая служанка успела проскользнуть мимо. — Бесстыдница, — покачав головой, негромко произнесла я и отпустила девушку, оставив последнюю в полном смятении и замешательстве.

Двери приоткрылись за моей спиной и почти сразу бесшумно затворились. Локи поднялся с постели и потянулся. Он был непростительно сексуален с обнажённым торсом и внушительным достоинством, нескромно выпирающим из штанов, поэтому я отвернулась к окну. Сердце билось с бешеной силой, но мысли текли медленно. В тот миг я ещё не задумывалась, как вовремя появилась, кто моя соперница, что, собственно, произошло. Я признавала только, каким изощрённым и изобретательным бывает Локи в своих наказаниях. И как страстно ему хотелось… Нет, не другую женщину. Ему хотелось уязвить меня, причинить мне невыносимую боль. Что ж, ему это удалось, как бывало всегда. Как же, должно быть, он был взбешён.

— Ты прекрасная лицедейка, — невозмутимо продолжал бог лукавства после недолгого молчания, тяжело обрушившись в своё кресло возле затухающего камина. Стоило ему бросить взгляд на обуглившиеся поленья, как оные вспыхнули с новой силой. В покои дыхнуло жаром. — Правда, Сигюн, — глаза, улыбка, голос… Я бы поверил тебе, но ты вся дрожишь… — его мало скрываемое удовольствие в голосе снова неприятно кольнуло меня. Словно он разорвал мою плоть, а после с больным наслаждением прокрутил в кровоточащей ране палец. Я обернулась к нему. О, как он был доволен собой, казалось, мужчина мог испытать оргазм от своего самодовольства.