— Здравствуй, Сигюн, — глубокий и мужественный голос хранителя радужного моста заставил меня вздрогнуть и вернуться в реальность. Я так углубилась в свои невесёлые размышления, что напрочь забыла о собеседнике как о личности. Мне стало неловко, и я смущённо улыбнулась. Хеймдалль наклонился ко мне и заглянул в глаза. — Кто огорчил тебя, дочь света? Неужто каверзный Локи обижает тебя? — добрый отзывчивый ас. Рядом с ним я казалась маленькой девочкой, а он не только замечал меня, но видел также и печаль, сокрытую во взгляде. Я сжала губы при упоминании о причинённой обиде, но всё же взяла себя в руки. Если Локи в чём и был прав, так это в том, что личное на общий суд не выносят.
— Милый Хеймдалль, не проходил ли кто-то мимо тебя, не спускался ли по радужному мосту? — дрожащим от волнения голосом спросила я вместо ответа, устремляя полный надежды взор на своего мудрого собеседника. Я и сама не знала, что хотела бы услышать от него. Я боялась узнать, что это мог быть Локи, но и ничего не узнать и мучиться неопределённостью не желала тоже. Белый ас посмотрел на меня долгим испытующим взглядом, и в тот миг мне казалось, что он видит меня насквозь — все мои мелочные страхи и помыслы. Что же, я могла оправдать себя лишь тем, что любила Локи и любила Идунн и каждого хотела бы защитить.
— Никто не приходил с тех пор, как я вернулся из чертога Браги. А в саду Идунн все были перед моими глазами. Почему ты так взволнована, Сигюн? Кого ты ищешь?
— Идунн пропала, — чуть не плача, поделилась я страшной вестью срывающимся от волнения голосом, — её нет ни в саду, ни во дворце. Скоро в Асгарде поднимется переполох и…
— Ты что-то знаешь, дочь Бальдра? — доверительно приблизившись, спросил Хеймдалль, не дав мне закончить. Его внимательные глаза смотрели прямо в душу, отчего хотелось поёжиться и сделать шаг назад. Я знала, что мой взгляд не даст мне скрыть правды, но не отводила глаз. Если мудрому стражу всё было известно, всё-всё, что творилось в моей мятежной душе, быть может, он смог бы понять меня, простить то, как я собиралась поступить. Нанна учила меня всегда говорить правду, но… Сердце убеждало неизменно придерживаться слов своего избранника и защищать его от любых нападок, даже если он действительно был не прав. Как бы сильно Локи ни огорчил меня, он оставался моим супругом и господином, а значит, я всегда была на его стороне. Несмотря ни на что.
— Я знаю только, что Идунн всегда была очень добра ко мне, и в час горести и печали явилась, отринув предрассудки и сомнения. И если с ней случится беда, я себе этого не прощу. Понимаешь? Я должна помочь, сделать хоть что-нибудь. Но я не знаю даже, с чего начать… — я недоговаривала и сама чувствовала, как пылают от этого щеки. Но всё же не отводила от лица аса взволнованных глаз. Мне оставалось уповать только на то, что он и вправду сможет понять и простить меня. И Хеймдалль понял.
— Я думаю, ты знаешь, с чего начать, Сигюн. Но поторопись — скоро обо всём станет известно Всеотцу, и тогда едва ли ты сумеешь защитить всех, кого любишь… — взгляд хранителя Биврёста на миг подёрнулся мутной пеленой, словно у слепца, и я догадалась, что высокий ас уже видит то недалёкое будущее. Сердце на миг остановилось, но я должна была действовать, если желала исправить содеянное своим импульсивным супругом. Тепло распрощавшись с Хеймдаллем, я поспешила обратно в свои чертоги.
Солнце уже близилось к закату, когда я вошла в сады золотого дворца. Стража приветствовала меня сухим кивком головы. Забавно, в моём же собственном чертоге меня никто не ждал. Локи не было видно, но его присутствие и настроение ощущалось в безмолвном и незаметном поведении прислуги. Кое-где всё ещё убирали обломки и пепел — красноречивые следы гнева огненного бога. Было тихо. Так тихо, что вместе со звуком своих шагов я слышала учащённое биение собственного сердца. Я лихорадочно обдумывала, что скажу супругу, очевидно, взбешённому моими словами и поведением, и не находила слов. Быть может, это и к лучшему. Всё равно мои планы в отношении импульсивного и страстного двуликого бога никогда не срабатывали.
Глава 17
Это был чудесный вечер — тёплый и в то же время свежий. Сквозь могучую крону мирового дерева проглядывали бесконечные тёмно-синие небеса с мерцающими крапинками звёзд, будто весь мой мир находился внутри одного большого и диковинного драгоценного камня. Я ощущала себя такой крошечной, глядя на небосклон, общий для всех миров и всех народов. Неважно, дочь ли ты асов или ванов, человек, великан, альв, сильный ты или слабый, большой ты или маленький — все одинаково трепетали перед мощной и непоколебимой волей небес. Трепетала и я, хотя причиной моего волнения была совсем иная стихия — неудержимая и всепоглощающая, страстная и бескомпромиссная. И заключённая в одном-единственном асе. Небо до конца не склонялось ни перед кем: ни Всеотец, ни могучий сын его Тор не способны были подчинить себе высокий лазурный купол, разве что отдельные его порождения.