Двуликий бог (СИ)

— Ты так думаешь? — вкрадчиво и сладко протянула дочь турсов, медленно оттесняя меня к стене. Глаза её недобро сверкали, будто у хищника, что загоняет свою жертву в угол. Попытавшись придать лицу выражение наивности, я глубоко вздохнула, сделала шаг назад. — Впрочем, ты права, у меня был союзник, что ненавидит тебя почти так же яро, как самого бога огня. Стоило лишь ненароком пригласить его на нужную веранду… С какой лютой ненавистью он наблюдал за вашим самозабвенный соитием! Становилось ясно, что я не ошиблась ни в выборе помощника, ни в выборе роковой слабости, которая у вас была одна на троих. Разбитое сердце и оскорблённую гордость легко переманить на свою сторону. Это глупое ревнивое создание привело моих воинов к самому порогу вашего чертога. Какая ирония, ненависть намного сильнее страха.

Я поражённо слушала Скади. Кто мог проклинать нас столь яростно, чтобы добровольно пойти на такое подлое предательство? Да ещё во дворце Всеотца? Выходит, в день свадьбы Ньёрда и Скади я действительно случайно стала свидетелем страшного заговора. Какая злая насмешка: если бы Локи не отвлёк меня в тот миг, быть может, покушение на его жизнь и не состоялось! Но кто посмел обмануть доверие отца всех асов и верховного бога? Кто-то из приближённых, раз его впустили в Вальхаллу. Я нахмурилась, стараясь собраться с мыслями и вспомнить малейшую подробность того злополучного дня. Кто же это был? Кто решился выступить на стороне Скади и ради чего?.. Внезапное и кристально-ясное понимание причин вдруг пронзило меня, словно жгучий холод, точно стремительный горный поток. Крепкое молодое тело, длинные тёмно-русые волосы, злые завистливые глаза, так сильно портящие красивое лицо… Валькирия! Валькирия, которую он отверг когда-то давно!

— Эйдин… — невольно сорвалось с моих губ вместе с выдохом. Скади, стоявшая слишком близко ко мне, чтобы не расслышать это имя, казалось, была немало удивлена. — Глупая взбалмошная девчонка… — теперь становилось ясным, как солнечный день, кто указал путь к золотым чертогам, а также многие тайные лазейки. К несчастью Локи, брошенная любовница знала больше, чем следовало, и не гнушалась низкой мести. Так это она стала нежеланным зрителем нашей жаркой сцены страсти. Какое роковое совпадение! Мне несложно было представить меру бешеного гнева ревнивой женщины. Тем более, такой безрассудной и вспыльчивой! Что ж, это была благодатная почва для союза двух подлых воительниц. Отчего-то я совсем не была удивлена.

— Ты не только знаешь о существовании соперницы, но даже помнишь её имя?.. — не унималась Скади. По части злословия она, должно быть, могла бы поспорить и потягаться с самим богом обмана. Как же сильно я ненавидела её в этот момент! В груди и впрямь всколыхнулись болезненные воспоминания, я ощутила даже острый укол ревности, хотя валькирия была давно забыта, и у меня, по сути, были куда более весомые причины испытывать это чувство в отношении других девушек. Но всё же… — Это так… Трогательно. Особенно учитывая, с какой лёгкостью она вонзила нож в спину бывшему возлюбленному. Верно говорят, нет ничего страшнее обиженной женщины, — и Скади залилась издевательским смехом, схватившись за талию и склонившись в моём направлении. Её распущенность становилась невыносимой. Боль и обида становились невыносимы. Холодная сдержанность и незаслуженная вежливость становились невыносимы. И, на мгновение утратив самообладание и ясность ума, я замахнулась и ударила нахалку по щеке что было силы.

Смех оборвался. На миг на лице Скади замерло выражение крайнего удивления и даже недоверия. Я могла её понять: я была одна, маленькая, хрупкая, без стражи и сопровождения, в чужом чертоге, и посмела поднять руку на супругу его хозяина. Однако всему был предел. И великанша явно забывала, рядом с кем находится. Я не жалела о содеянном. Я не усомнилась в верности своего поступка, даже когда ледяные и равнодушные доселе глаза дочери турсов вспыхнули яростным огнём, губы дрогнули от возмущения и гнева, и высокая сильная воительница бросилась на меня, плотно прижала к стене. Как ни странно, в тот миг я не испугалась. В моей жизни случалось слишком много импульсивности супруга и самых разных злоключений, чтобы я хоть сколько-нибудь растерялась в ситуации, которая повторялась снова и снова. И когда Скади придавила меня к холодному камню, я уже судорожно сжимала в ладони выхваченный из ножен на поясе кинжал, приставленный к горлу нападавшей.