Двуликий бог. Книга 2 (СИ)

— Нет! — прорвался в моё сознание знакомый до боли голос, полный неуправляемого бешенства, дрожащий от неудержимой лютой ненависти. Замерев и на миг перестав сопротивляться, я взглянула в распахнутые глаза обманутого отца. Они сверкали так, что, казалось, могли метать молнии, и в расширившемся от возбуждения чёрном зрачке собирались отголоски пламени, постепенно вырождавшегося из красно-оранжевого в изумрудное. — Один! У нас был уговор! — хриплым голосом кричал двуликий бог, и в облике его происходили пугающие изменения: и без того острые черты лица заострились ещё сильнее, выразительные губы скривились от ярости, а глаза подёрнулись колдовским зелёным огнём, которого я так боялась. — Слышишь, клятвопреступник! У нас был уговор! — всё вокруг загорелось алым пламенем, и в лицо ударило жаром. Вспыхнула сухая трава, объяло огнём деревья и кустарники, и кольцо предателей само оказалось в окружении.

— Ты уверил всех нас и не раз, что уговоры ничего не значат для бога лжи и обмана, — ледяной уничижительный тон Всеотца вернул меня в реальность. Злость влилась в жилы, и я с новыми силами рванулась из объятия бога войны. — Что же так кричать?.. Мирись с последствиями! Смерть рождает смерть. Твоим отпрыскам и твоей проклятой крови не место на земле, — Локи не ответил. Он дышал глубоко и часто, словно задыхался, волосы и глаза его пылали, а под кожей проступала знакомым калёным золотом каждая крошечная жилка. Узкие губы перекосило, и бог огня издал то ли рык, то ли вой, и окружавшее нас пламя взвилось до небес, перекинулось на асов и ванов. Послышались отчаянные стоны и вопли, боги заметались из стороны в сторону. Поднялась страшная суматоха. Не утратив хладнокровия, Один подал знак старшему сыну.

Тор-громовержец вскинул Мьёлльнир над головой, и земля задрожала. Небеса раскололись, раздался страшный раскат грома, и могучая ледяная молния ударила в молот, заполнив его своей мощью. Рыжебородый ас замахнулся и со всей силы ударил Локи в грудь. Я закричала голосом, которого не узнавала, сорванным до самой глубины груди. Тело бога обмана сотрясло силой молнии. Несколько страшных долгих минут, любимый мной ас бился в судорогах, брошенный на землю, затем затих лицом вниз. Пламя ослабло, исчезло, и обожжённым асам наконец удалось потушить свои волосы и одежды. Лес и сухая трава продолжали гореть. Я не знала, жив ли лукавый ас или нет, а потому окончательно лишилась рассудка.

— Один, ты слышишь меня, проклятый бог?! — кричала из последних сил, сама не слыша своего голоса, оглохнув от воплей отчаяния и боли. — Где ты, клятвопреступник и братоубийца?! Где ты, я хочу взглянуть в твои глаза! Я — твоя плоть и кровь, твоя последовательница и дочь твоего любимца — взываю к тебе! Покажись! — отец ратей молча вышел из-за спин своих соратников, остановился в паре шагов, глядя как на неразумное дитя, затеявшее крик на пустом месте. Однако я и не думала униматься. — И ты ещё смеешь стоять передо мной?.. Ты — жестокий лживый бог! Чем ты искупишь эту вину?! Чем смоешь убийство названного брата и пренебрежение к клятве, скреплённой кровью?.. — лишившись всякой воли, понизила тон, посмотрела прямо в его лицо, расплывающееся и исчезающее от набегавших горьких слёз. — Ты даже сыновей моих не пощадил! В чём их вина, чем они перед тобой виноваты?! В любви и верности отцу их проступок?.. Кто ты такой, чтобы судить о проклятой крови?.. Ты, вероломный нидинг! Трус, творящий зло чужими руками! Как ты смеешь смотреть мне в глаза?..

— Ты не в себе, Сигюн, не понимаешь, что говоришь, — смягчившимся тоном отвечал он, точно мои слова ничуть не задевали его деланного достоинства. Руки праотца коснулись моего грязного, обожжённого, заплаканного лица, отчего всю меня передёрнуло. Я вырвала подбородок из ненавистных пальцев и как могла отвернулась, не скрывая своего гнева и презрения. — Уведите её. Верните в Асгард и заприте в чертоге. Пусть придёт в себя и одумается. Берегите её, в ней течёт кровь Бальдра.

— Я никогда не одумаюсь, Один, владыка проклятых земель! — снова закричала я, упираясь Тюру. Отец асов неожиданно обернулся и остановил сына. — Ты верно расслышал! Я никогда не одумаюсь теперь, когда ты погубил всех, кого я любила! Я проклинаю тебя, Один-Всеотец! Я проклинаю тебя и всех твоих сынов до последнего колена! Вы все сгорите в огне, уйдёте в муках! Дети Локи отомстят за отца, и пошли мне провидение возможность насладиться этим зрелищем! Вы можете убить Локи, убить наших сыновей, но за ним придут другие! Огонь Сурта выжжет ваш дрянной падший мир! И надеюсь, судьба позволит мне дожить до того дня… — Один переменился в лице. Злость исказила его до неузнаваемости, и в следующую минуту он ударил меня по лицу. Не раскрытой ладонью, как мог позволить себе бог огня в минуту особой ярости. Кулаком. Голова раскололась от того удара — настоящего мужского удара, подлого и безудержного. Ощущая, как горячая вязкая жидкость стекает по горящему от боли лицу, я бессильно обвисла во власти бога войны.

Глава 34