Двуликие

«Прошу считать юношу, который будет сопровождать меня без сознания либо мертвой, моим сыном», – гласило письмо, а суровый король нахмурился. «Прошу принять принца обратно в семью», – диктовала не так давно Анна Мельден, а умирающая Эмилия послушно выводила строку за строкой, опасаясь, что смерть заберет ее раньше, чем они доберутся до Калледиона, и тогда нечем будет доказать истинность происхождения Роберта.

– Я не верю, – сухо произнес король и сложил письмо. – Эмилии могли угрожать, чтобы она под страхом смерти написала этот вздор. А если это и правда, то кто угодно мог в дороге убить истинного принца и занять его место. Это не мой сын.

Король повернулся к Роберту. Он скомкал письмо и сказал громко, чтобы слышал весь двор:

– Ты не мой сын, мы оба знаем, что это правда.

– Я калледионский принц, и мы оба знаем, что это правда! – парировал Роберт и посмотрел Джеральду прямо в глаза.

Повисло молчание. Джеральд усмехнулся.

– В башню его! – махнул король, и Роберта уволокли в темницу.

Глава 35 Черная книга

В Калледионе стояла летняя жара, но ленивое спокойствие нарушили перемены, водопадом хлынувшие на Мейфор.

Наследный принц Теоттор женился на Аэлии, близилась свадьба принцессы Карленны с Адреном. Но ничто так не интересовало местных жителей, как возвратившийся принц и погибшая королева-мать.

В день похорон королевы вся королевская семья, объятая мрачным настроением, собралась на кладбище. Эмилию юн Реймстон обмыли, переодели и надушили, чтобы она в последний раз с достоинством предстала перед народом. Гроб с откинутой крышкой оказался на солнцепеке, и члены королевской семьи, стоявшие рядом, едва дышали. Карленна обмахивалась черным веером. Шея и спина взмокли, и принцесса еще ниже опустила вуаль на шляпке, но она никак не помогала скрыться от солнца. Карленна видела, что отец раскраснелся и постоянно вытирал пот со лба. Он выбрал неудачный день для похорон, но такая погода могла стоять еще долго.

К гробу подошел служитель храма Существ. Он положил руку на лоб королевы и вздохнул. Карленна с трепетом следила за его движениями, как будто ожидала, что от этих прикосновений мама проснется. Девушка не понимала, что должна чувствовать. Она хоронила маму второй раз, и это приводило в недоумение. Смерть как была, так и осталась, изменилась лишь дата, да появился самозванец, который воспользовался их горем. Самозванец ли? Карленна пыталась вспомнить черты Роберта, каким он был десять лет назад, и сравнить их с чертами этого юноши.

Служитель тем временем, произнося молитвенные речи, обкладывал королеву мелкими высохшими цветами. Он сжимал их в руке, а когда разжимал, лепестки падали в гроб и на вскопанную землю. Ветер принес один из лепестков под ноги Карленне. Принцесса сглотнула. Ее подруги, Шоара и Аэлия, стояли чуть поодаль в черных платьях и угрюмо переглядывались. Запах благовоний, которыми служитель опрыскивал королеву, рассеялся по кладбищу, и Карленна почувствовала себя так же скованно, как в храме Существ, где темные Существа с осуждением взирали на всякого непрошеного гостя. Служитель тем временем отставил два опустевших чана – в одном были благовония, в другом сухие цветы – и раскинул руки над погибшей королевой. Он заунывно зачитывал молитву Существам, и округа молчала в почтении. Карленна почувствовала, как кто-то гладит ее по плечу. Она обернулась и увидела Шоару.

– Зато теперь твоя мама похоронена как полагается, и ты можешь видеть ее лицо, пока не закрыли гроб. И тот юноша, возможно, твой брат, жив, – подбодрила подруга.

Принцесса покачала головой:

– Папа ему не верит.

Карленна вспомнила площадь, где вновь встретилась с давно погибшей матерью и с человеком, назвавшимся принцем. Она вспомнила жесткий взгляд папы и глупую ухмылку юноши, пока того уводили в закрытую башню.

Карленна отряхнулась от сухоцветов, принесенных ветром в ее сторону. Она топталась по рыхлой кладбищенской земле и желала, чтобы похороны поскорее закончились, слишком уж неуютно она себя чувствовала. Ей сполна хватило первых похорон, тех, что прошли десять лет назад. А служитель тем временем забрал принцессу из объятий Шоары и подвел к гробу. Он занес руку Карленны над королевой и отпустил. Карленна отдернула пальцы. Она в недоумении посмотрела сначала на служителя с блаженной улыбкой, потом на папу.

– Попрощайся с ней, – подсказал Джеральд дочери.

– Но я уже прощалась, – тихо ответила та.

Служитель, не слушая, сам распорядился рукой принцессы: приложил ее ко лбу и к волосам погибшей королевы. Карленна вздрогнула, ощутив холод мертвого тела. Когда служитель отпустил принцессу, она быстро отошла от гроба и отвернулась. Взгляд переметнулся к башне, куда поместили человека, назвавшегося ее братом.