Дворец из теней

Я так ничего и не сказал. Просто стоял и смотрел. Это по-прежнему был мой папа, но поговорить с ним я уже не мог. Он теперь занят только собой и своими делами, он переезжает в другое место, бросает маму и меня. Вот какое у меня было ощущение. То же самое с Линой и Али. Друзья не простят мне вранья. Того, что я один ходил во «Дворец». Они не станут мне помогать.

В целом мире нет человека, с которым я могу поговорить. Я один.

Придётся разбираться самому.

Кровь на майке

Забираться на площадку у бассейна уже вошло у меня в привычку. В доме напротив отеля, как обычно, горел свет, но он меня больше не беспокоил. Я не боялся быть пойманным. Я не боялся ничего, кроме того, что могу подвести Уну: не боялся родителей, начальника полиции, одноклассников – по крайней мере, я убеждал себя в этом, когда крался вдоль бассейна. Я больше не буду бояться.

Я заметил её, только дойдя до двери. Уна сидела в одном из шезлонгов.

Внезапно я понял, что не знаю, что сказать.

– Ничего никому не рассказывай, – сказала она. – Прошу тебя. Нам тогда будет хуже.

Она уставилась на повязку у меня на глазу, но не спросила, что случилось. Может, ей было всё равно. А может, считала, что время от времени получать в глаз нормально.

– А что за красные капли были на майке твоего папы? – спросил я.

Уна смотрела прямо перед собой. Она казалась усталой и измученной.

Я продолжил:

– Они очень похожи…

– Я знаю, на что они похожи, – сказала она. – Папа кашляет. Он кашляет каждую ночь, а с кашлем вылетает кровь. Но ему не дают свободного времени, чтобы съездить к врачу.

Что?! Я ушам своим не верил. Это невозможно. Когда человек заболевает, ему ведь разрешают пойти к врачу? Это же может быть опасно. Кашлять кровью может быть опасно для жизни.

– Он не может поехать к доктору, – добавила она, – потому что никто не знает, что мы здесь.

Что я мог сказать? Я подумал о её матери, которая уже… там. Если её отец тоже болен, она наверняка смертельно напугана.

– Сотри фотки! – Внезапно голос Уны сделался строгим.

Я сжал в руке телефон, но не вынул его из кармана. Я не хотел стирать фотки, я хотел разобраться. Я хотел помочь Уне, чтобы у неё началась нормальная жизнь. Хотел, чтобы ей было хорошо, чтобы она перестала бояться и чтобы ей, как и всем другим детям, разрешили иметь друзей.

Она взяла меня за руку:

– Ты должен. Давай сотри их, пожалуйста!

– Разве ты не хочешь, чтобы тебе помогли? – спросил я.

Она не ответила.

– Разве не поэтому ты всё мне показала? – Я смотрел прямо на неё.

– Ты ничего не можешь сделать, – тихо пробормотала она.

Я думал так напряжённо, что мозг чуть не закипел. Я должен найти способ помочь ей.

Но Уна права. Я понятия не имею, что делать. Ситуация казалась безнадёжной.

Той ночью у бассейна я чуть было не сдался. Я уже собирался достать из кармана телефон, стереть снимки и не вмешиваться в существующий порядок вещей… Но в этот миг я кое-что заметил. Вернее, кое-кого. Кто-то пристально смотрел на нас из гардероба. Я остолбенел.

Томми! Он стоял в дверях и разглядывал нас.

– Готовься бежать, – прошептал я Уне.

Она странно посмотрела на меня:

– Почему?

Я кивнул в сторону стеклянной двери.

Увидев Томми, Уна вздрогнула.

– А он почему здесь? – По её голосу мне показалось, что она знает, кто такой Томми. Она с силой толкнула меня в грудь: – Ты проболтался!

Я не ответил. Я схватил её за руку.

– Надо бежать! – упрашивал я. – Давай убежим!

В этот миг Томми приложил ладонь к стеклу и сдвинул дверь в сторону.

Нежданный гость

Мама приготовила на завтрак кашу. Она помешала в кастрюле и наполнила мою тарелку. Папы не было. К этому я начал привыкать. В коридоре стояли горы картонных коробок.

Я обильно посыпал кашу сахаром. Что Томми сделал с Уной? Я ковырял ложкой в каше. Меня мучила совесть. Я попытался уговорить Уну сбежать, но когда она не послушала меня, я отпустил её руку и удрал один. Я нёсся между кустами и яблонями, петляя от статуи к статуе, стараясь убежать подальше от Томми. Почему я не остался и не сразился с ним вместе с Уной?!

Я совсем не хотел есть. Я выглянул на веранду. На уличной мебели лежала роса.

– Я бы очень обрадовалась, если бы ты признался, кто подбил тебе глаз. – Мама смотрела на моё лицо.

– Я ведь рассказывал, что случилось, – сказал я.

Мама пожала плечами:

– Я просто сказала, что очень обрадовалась бы, если…

Мы ели и молчали. Мама даже ничего не читала в своём телефоне. Она просто сидела и смотрела вдаль.

Я ковырял свою кашу, как вдруг в дверь позвонили. Мы переглянулись.

– Это к тебе? – Мама уже шла к двери.

Голос за дверью звучал приглушённо, и я напрягся, чтобы расслышать его слова.

Это Томми!

– Я уверена, что это сделал ты! – строго говорила мама. Разумеется, она о синяке.

Что нужно Томми? Я выбежал в коридор и отвёл маму в сторону:

– Мы с Томми просто поговорим. – Я вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь.

Только оказавшись лицом к лицу с Томми, я, кажется, понял, что он здесь делает. Конечно, хочет побить меня, что же ещё? Почему же я не бегу в дом и не запираюсь?

Томми кивнул на мой синяк.

– Прости за это, – пробормотал он.