Дворец из теней

– Они работают во «Дворце», – сказал я, – и не могут заработать даже на билет домой.

Томми всё ещё смотрел на мой телефон. Судя по всему, он мне не верил.

– В комнате, где они живут, жутко воняет, – продолжал я. – А едят они только…

Томми молниеносным движением вырвал телефон у меня из рук и тут же дал мне в глаз. Это произошло мгновенно. В голове покалывало. Перед глазами плясали красные пятна. Боль пульсировала в виске и скуле.

Когда ко мне вернулась способность чётко видеть, Томми уже не было. Мой телефон лежал на земле. Я медленно наклонился и взял его в руки. Телефон работал. Экран оказался целым, и фотки были на месте.

Сейчас всё расскажу

Увидев меня, мама просто обезумела. Сначала она хотела поехать в больницу, но я отказался. Тогда она потащила меня в ванную. Я вздрогнул, увидев своё лицо в зеркале. Глаз был похож на лиловую сливу. Мама намочила тряпку холодной водой и приложила к фингалу, пристально глядя на моё отражение в зеркале.

– Кто это сделал? – спросила она.

– Грохнулся с велика, – ответил я.

– Чушь. – Она держала меня за плечи и внимательно меня рассматривала. – Это Томми?

– Я упал, – сказал я, пытаясь быть убедительным.

– Это никуда не годится. – Она распечатала компресс и аккуратно приклеила к моему глазу. Мягкое нажатие её руки было болезненным и приятным одновременно. Вся физиономия болела, но больше всего глаз. С фингалом я могу жить – а вот как быть со всем остальным? Я не мог забыть красные капли на майке папы Уны. Я не уверен, но они похожи… Я не мог понять, откуда там взялась кровь. И ещё он схватил Уну и сильно её тряс. А остальные мужчины? Уна сказала, что они не могут заработать на билет домой. Почему же они остаются в отеле? Я не понимал. Это ужасно. Я должен с кем-нибудь поговорить, всё объяснить и попросить помощи, чтобы понять, что делать дальше. Не мог же я сам решить эту проблему.

Мама упёрлась подбородком мне в макушку и посмотрела на моё отражение в зеркале. Иногда она меня понимает. Но как она поступит, если ей станет известно, что я сбегал из дома ещё несколько раз? Сейчас она милая и добрая, но если узнает, то придёт в ярость. Она так разозлится, что даже не станет меня слушать, а будет только орать и заламывать руки, как будто ночной побег из дома – страшнейшее преступление в мире. Но это не так. Настоящие преступники – это начальник полиции и отец Томми. Но могу ли я что-то сделать, чтобы разобраться с ними? Нет, мне точно нужна помощь. Хочешь не хочешь – придётся поговорить с кем-то из взрослых. А с кем ещё, если не с мамой? Надо просто сначала выслушать все её крики. Я вздохнул.

Но только я собрался всё рассказать, в дом ворвался папа. Мы услышали, как он поднимается по лестнице.

Папа остановился в дверях ванной и удивлённо уставился на меня:

– Что у тебя с глазом?

– Свалился с велика, – повторил я.

Мама фыркнула у меня за спиной:

– Уверена, это сделал Томми.

Папа не ответил. Мне показалось, что он тоже не поверил в мою ложь, но не стал задавать вопросов и докапываться до истины. Он предложил прокатиться с ним на машине. Он должен мне что-то показать.

– Хочу услышать твоё мнение, – сказал он.

Перевалив через холм, мы поехали вниз, к центру города. Папа барабанил пальцами по рулю.

– Если скажешь, кто тебя ударил, мы разберёмся с этим делом, – сказал он. – Но я никого не могу обвинять без причины.

Я твёрдо придерживался своей лжи.

– Меня занесло на гравии, – упёрся я.

– По дороге к машине я взглянул на твой велик, – сказал папа. – На нём нет ни царапины.

Я промолчал. Ответить было нечего.

– А куда мы всё-таки едем? – спросил я.

– Мы почти на месте, – папа широко улыбнулся.

Он свернул в проезд между новыми домами у площади с круговым движением. Я смотрел в окно. Можно ли поговорить с папой? Обычно я мог с ним поговорить, но сегодня он такой странный – просто сидит и барабанит по рулю, как будто всё в полном порядке, как будто нет никаких проблем, хотя у меня лиловый глаз, а мама ужасно расстроилась, когда мы уезжали из дома: она чуть не расплакалась и схватила папу за руку, но он высвободился, мы сели в машину, и вот мы здесь. Что с ним? Почему он так странно себя ведёт? Обычно он понимает, что происходит, и задаёт вопросы так, что мне не приходится раздумывать, что ответить. Потому что он как будто заранее знает, что к чему.

Папа припарковался в «кармане» и вышел из машины.

– Пошли, – сказал он.

Мы побежали к высокому многоквартирному дому. Он помахал у меня перед носом связкой ключей, а потом отпер дверь подъезда. До меня начало доходить. Внутри всё похолодело. Папа такой радостный, потому что хочет показать мне свою новую квартиру.

Вот глупец. Можно подумать, мне есть до этого дело.

Он тащил меня вверх по лестнице. Квартира располагалась на последнем этаже. Она была просторной, светлой, с большим балконом – и совершенно пустой. Стены белые. Из окна гостиной виднелся фьорд.

– Ну разве не красота? – спросил папа.

Я промолчал.

– Тебе здесь понравится, я уверен.

На это я тоже не ответил.

– Тут поблизости живут несколько твоих одноклассников.