Двор Ураганов

– Счастлив, да. С первого момента нашей встречи мне понравились твои красивые серо-синие глаза и кошачье лицо. Я почувствовал, что ты отличаешься от других избранниц, но ничего не сказал, чтобы не выводить из равновесия битву. Ты – более дикая и нелюдимая. Как я.

– Наши одиночества встретились, чтобы соединиться, я в этом уверена. Что касается свадьбы, она состоится в ночь летнего солнцестояния – 21 июня?

– Гюннар так решил.

– Твой преданный первый лейтенант? – насторожилась я, удивленная тем, что великан командовал календарем властителя «Ураноса».

– Он больше, чем лейтенант: он мой приемный отец, тот, кто меня вырастил.

Пораженная, я застыла на месте, мое теплое дыхание паровым облачком поплыло в неестественно холодной спальне.

– Пришло время поведать о себе чуть больше, ведь нам предстоит провести вместе жизнь, – произнес он, все так же улыбаясь. – Во время последней встречи я говорил тебе, что ничего не помню из раннего детства.

– Да. И что ты чуть не умер в своей колыбели.

– Нет, не совсем.

– О, прости, значит, я не так поняла. Ты рассказывал, что единственное твое воспоминание – это смерть, склонившаяся над кроваткой.

– Это была не метафора. Я действительно видел воплощение Смерти. Но появилась она не для того, чтобы «скосить» меня, а чтобы проклясть судьбу, как злая фея из сказки.

Я окаменела. Вспомнился расклад с ужасным Безымянным Арканом.

– Ты видел Смерть? – еле двигая губами, прошептала я. – На что она похожа? Э… на скелет?

Фебюс покачал головой:

– На ней был длинный темный саван. Это все, что помню, но ее образ впечатался в память. Мои ранние воспоминания начинаются с побережья, места, где Гюннар нашел меня. Я лежал без сознания, выброшенный на берег.

– Берег… Норвегии?

– Те замерзли еще несколько столетий назад так же, как в Швеции.

В самом деле, я вспомнила, что герцогиня Ульрика Гюстафссон, добираясь до Канады, пересекала ледяные поля на санях.

– Гюннар подобрал меня на пляже Бермудских островов.

На большой карте морских путей, которую Гиацинт показывал нам накануне прибытия на Мартинику, Бермудские острова находились в углу от севера Вест-Индии и представляли собой горстку земель, затерянных в середине океана.

– Бермуды – последний промежуточный порт между Англией и ее колониями в Северной Америке, – объяснил Фебюс. – Если только удастся там высадиться, потому что коралловые рифы, которые их окружают, явились причиной не одного кораблекрушения.

– Это то, что с тобой произошло?

Молодой человек покачал головой, блеснув серебряными галунами на плечах.

– Не знаю. По словам Гюннара, рядом со мной не было никаких обломков в то утро, весной 281 года Тьмы. Никаких следов кораблекрушения, только лужа на песке, где я лежал, замерзшая из-за моего неестественного холода. И медальон на шее, с указанием даты рождения и имени.

С этими словами Фебюс приоткрыл воротник камзола и расстегнул блузу, обнажая опалово-бледный торс. Свет лампы отразился от гладкой кожи, придавая мужчине иллюзорную ауру. В центре сгустка лучей сверкал маленький золотой кулон с выгравированными цифрами и буквами.

Фебюс застегнул блузу и продолжил рассказ:

– Гюннар был капитаном норвежского китобойного судна, прибывшего на охоту в Бермуды.

– Китобоец? Минуту назад ты говорил, что скандинавское побережье круглый год сковано льдом.

– Да, это так. Поэтому китобойцы на суднах-ледоколах пробиваются сквозь льдины к океану. Видишь ли, до пришествия эры Тьмы норвежцы считались самыми лучшими охотниками на китов; таковыми они являются и сегодня, хотя им приходится все дальше отдаляться от родных берегов, чтобы достичь морей, где могут надеяться на удачный улов. Такая добыча теперь на вес золота, но и она стала редкостью.

В Версале, я знала точно, продукция китобойной индустрии повсюду: масло применяется для освещения, жир добавляют в румяна для кокеток, китовые усы используют для зонтов и корсетов, от которых без ума дамы при Дворе.

– Старушка Европа расхищает не только золото Америки, но и богатства морских глубин… – вслух продолжила я его мысль.

– Речь идет не только о европейцах, – поправил меня Фебюс. – Сирены тоже ответственны за прогрессирующее исчезновение китов. На протяжении трех веков они ими питались… во всяком случае, когда им не хватало матросов. До такой степени, что сегодня эти морские гиганты почти исчезли.

Я никогда в жизни не видела китов, но их судьба странным образом опечалила меня. Они стали жертвой ненасытного аппетита Магны Вампирии и нечисти, которая появилась с приходом эры Тьмы.