Двор Ураганов

Мы расселись на свободные места. Среди присутствующих я узнала кучку корсаров из «Невесты в трауре»; экипаж «Ураноса» в бесцветных робах; несколько флибустьеров из «Берегового братства» с берегов Лукайских островов; испанских или португальских дам, уцелевших в морской баталии. Взгляд остановился на человеке, самом отвратительном для меня: на Прюданс. Девушка сидела на другом конце стола, диаметрально противоположном от моего. С обеих сторон от нее расположились шведские луветьеры, избежавшие резни экипажа герцогини Гюстафссон и вынужденные, как и мы и как остальные гости, участвовать в массовке спектакля. На лице, обрамленном белыми косами, совершенно лишенном той душевной чистоты, которую, как мне казалось, я в нем когда-то видела, застыла каменная злоба. Я догадалась, что девушка еще не раскрыла тайну моего настоящего имени окружающим, потому что все продолжали называть меня Дианой. Чего она ждала? Думала, что у меня еще есть шансы вернуть жениха? Или выстраивала другой план, более вероломный – использовать меня, чтобы получить вожделенные деньги?

– Всегда знал, что ты выйдешь замуж только за меня, – кто-то прошептал мне на ухо.

Я резко повернула голову, чтобы обнаружить соседа справа: Александр де Мортанж в великолепном жюстокоре кобальтового цвета, идеально подходящем к его глазам, смотрел на меня в упор.

– А… Алекс… – пролепетала я.

– Понимаю, тебя захлестывают эмоции, – улыбнулся он, обнажив клыки. – Моя голова тоже кружится от счастья. Я специально попросил место рядом с тобой, как только узнал, что ты вернулась.

– Но… я думала, ты пленник Бледного Фебюса…

– Верно: был. Колесо фортуны повернулось, дорогая Диана! Капитан решил выпустить меня в день твоего побега: с того момента ты была вне игры, и он не видел необходимости держать меня в оковах, поскольку больше не считал своим соперником. Завтра мне разрешено покинуть цитадель на борту моего корабля. Помнишь его? То судно, что ты взяла штурмом и освободила от золота?

В речах Александра слышался ледяной сарказм; но голос его преображался, наполняясь надеждой, когда он шептал слова, которые только я могла услышать.

– Я мог бы увезти тебя с собой, если в этот раз пообещаешь любить меня искренне.

Я украдкой посмотрела на Стерлинга, сидевшего через три стула от меня, между двух бледных дам в кремовых платьях. Вампир бросал испепеляющий взор на нас, наблюдая за моей задушевной беседой с Мортанжем, которого мы ошибочно считали навсегда канувшим в Лету.

– А, это тот коварный «англик», который похитил тебя в ночь побега, – проскрежетал зубами Александр. – Он тебе вскружил голосу, внушил, будто ты не любишь меня. Но я знаю, ты любишь меня, Диана! Всегда знал.

Упорство виконта в желании убаюкивать себя собственными иллюзиями, даже после всего, что я обрушила на него, шокировало. И печалило, поскольку я сама находилась во власти тяжелого наркотика, который назывался любовью.

Оттого-то я больше не собиралась использовать его зависимость в своих интересах. В этом больше не будет необходимости, если мне удастся поговорить с Поппи и осуществить задуманное. И все-таки хорошо постелить соломинку в случае, если план провалится.

– Благодарю за великодушие, Алекс. Мне очень повезло.

В эту секунду двери зала отворились, впуская главных гостей. Я повернулась. Новобрачные!

Бледный Фебюс, как обычно, был одет в белый мундир с серебряными галунами; на волосах его, убранных в катоган, лежал золотой круг: герцогская корона. Поппи было не узнать. В глаза бросилась ее болезненная мертвенная синюшность той поры, когда она страдала от туберкулеза. Девушка сменила яркий деним на огромное белое платье с бесконечным шлейфом. Я узнала бледную ткань парусов «Ураноса», из которой был сшит этот барочный, фантасмагоричный наряд, превративший мою подругу в корабль-призрак в человеческом обличье. Стильный шиньон в богемном стиле уступил место огромной многоярусной конструкции из той же ткани, венчавшей голову такелажем, который почти касался потолка. Похоже, кутюрье плавучей цитадели компилировали самые экстравагантные гравюры Меркюр Галан и добавили еще, чтобы создать эту монструозность, которая, по их задумке, должна была соперничать с нарядами Версаля.

За парой следовал мрачный кортеж: Гиацинт де Рокай в черной мантии, украшенной золотой вышивкой, и его четыре лейтенанта-вампира. Последние торжественно несли большие черные керамические кувшины, запечатанные сургучом. Кровь Короля Тьмы.

– Дамы и господа, представляю вам герцога и герцогиню дез Ураган, милостью Людвика Нетленного! – объявил Гиацинт, театрально взмахнув рукавом, отделанным кружевом.

Аплодисменты слились со звуками скрипок, пока молодожены занимали места за столом рядом с де Рокайем и Гюннаром. Четыре лейтенанта расставили четыре кувшина на трехногих столиках. В конце этого ужина, в полночь, согласно протоколу Факультета и под контролем Гиацинта содержимое кувшинов вольют в тела жениха и невесты.

Фебюс настойчиво попросил тишины, постучав ложкой по одному из многочисленных кубков, расставленных перед ним: