Двор драконов

Рен вдруг вспомнила о его руках на своем горле. Тогда в глазах Аррика что-то промелькнуло, хотя она, без сомнения, не желала вновь очутиться в такой же ситуации. Роуэн никогда бы так не прикоснулся к женщине. Принцесса сосредоточила внимание на подбородке Аррика и попыталась дышать, невзирая на разлившуюся в груди боль.

– Принцесса.

Она встретилась с ним взглядом и могла поклясться, что в его глазах мелькнуло сочувствие. Рен не хотела разбираться, не померещилось ли ей, да ее это и не волновало. Она ненавидела мужчину, стоявшего перед ней, тем более теперь, когда собиралась стать его женой, нравится ей это или нет.

– Что скажешь? – спросил король эльфов.

Рен уставилась на монарха, ухмылявшегося ей со своего трона. От леденящей улыбки, которой он ее одарил, по спине пробежала дрожь. Было в нем что-то неправильное. Не только вызывающе красивая внешность; за всей этой бравадой скрывалось что-то еще.

Она вздернула подбородок и приготовилась. Рен нужно проникнуть в его двор, но если она покорится слишком охотно, ее план станет очевиден. Она должна убедить всех, что ей это решительно не нравится.

Когда за Рен наблюдал король эльфов, у нее крутило живот, и к горлу подкатывала желчь.

Она больше не могла смотреть на него. Вместо этого принцесса решила изучить тронный зал. Он был меньше прежнего, но в нем толпилась свита Верховного короля Сорена. Некоторые из присутствующих, находившихся у трона, судя по их одежде и доспехам, являлись советниками или кем-то вроде воинов. Другие явно исполняли роль притягательной хищной картинки, потому что от некоторых придворных так и веяло тщеславием. Даже когда они воротили носы от Рен – принцесса прекрасно знала, что от нее веет несет чем-то более близким к смерти, чем к жизни, – они с наслаждением обменивались сплетнями.

Верхняя губа Рен скривилась от отвращения:

– Я скорее умру, чем выйду замуж за Чудовище из Верланти.

Она говорила искренне. Роуэн даже в могиле не остыл. Его прах едва развеялся по ветру над Драконьими Островами. Она снова повернулась лицом к Аррику, которого, казалось, больше всего позабавил ее ответ. Принц недооценивал страдания, которые сам причинил, и от этого ее ненависть к нему только крепла.

Стало ясно, что именно на такой возмущенный ответ Рен господа и дамы и рассчитывали, потому что все вокруг нее взорвались хохотом и пустились сыпать комментарии в ее адрес, один хуже другого. И тогда Рен осознала не только то, как пахнет, но и свое физическое состояние, и покраснела от стыда.

Но она не хотела испытывать стыд.

Даже одетая в лохмотья, покрытая грязью и кровью, с кристаллизовавшейся в волосах солью, она являлась принцессой. Она говорила на языке драконов и летала на их спинах. Единственными людьми в комнате, способными стоять с ней на одном уровне, были король, его красивая темноволосая королева и его сыновья. Даже тогда дело касалось только титулов. Ведь в остальном, кроме как выродками, их не назвать, особенно Чудовище.

Верховный король Сорен преувеличенно вздохнул, как будто ответ Рен его глубоко разочаровал.

– Если предпочитаешь смерть браку, можем устроить, – заявил он. – Но это была бы пустая трата человеческой плоти. – Он повернулся к своим прихвостням: – Разве вы не согласны? Даже под всей этой грязью она чего-то стоит.

– Мой дорогой, – упрекнула королева, соблазнительно проводя пальцами по руке мужа. – Давай не будем спекулировать на ее ценности, словно она лошадь.

– Мы оба знаем, что лошадь принесла бы больше пользы, – парировал король.

Рен стиснула зубы, но промолчала, королева лишь поджала губы.

Придворные реагировали, как свора собак утром перед охотой; они кивали, соглашаясь с энтузиазмом, который принцесса находила постыдным из-за очевидной поверхностности. Все происходящее вызывало у нее отвращение, ей просто хотелось вернуться домой. Этот зал и люди в нем казались Рен более мерзкими, чем темница, хотя там ее спутниками являлись безумный бард, крошечные плотоядные рыбы и смертоносный дракон.

В сравнении с придворной шайкой компания из подземелья просто сказка.

Из горла едва не вырывался истерический смех, но она подавила его, желая лишь заткнуть уши, чтобы не слышать, как все гогочут и оскорбляют ее.

Они не навредят тебе, если ты не позволишь. Сосредоточься на чем-то хорошем.

Она заглушила внешний шум, тут же вспомнив о диком драконе. Он может стать ее спасением. Ей требуется потерпеть людей двора Сорена еще немного, особенно Аррика, и тогда, она не сомневалась, ее вновь отправят в камеру. И если дракон появится снова…

Рен, возможно, удастся выбраться.

– К сожалению, – сказал принц скучающим тоном, – предпочла бы ты умереть или нет, несущественно. – Он отвернулся от нее и обратил внимание на короля. Святые звезды, руки так и чесались ударить его по лицу. – Я принимаю твой дар, отец. И предпочел бы, чтобы свадьба состоялась как можно скорее.

Сердце Рен пропустило удар.