Двор драконов

Она беззвучно сократила расстояние между ними за несколько секунд.

Тебе следовало быть настороже.

Она ударила его мечом, но погрузившееся в плоть лезвие уткнулось в ребро.

Солдат зарычал и развернулся к ней, выбивая меч из руки. Она отшатнулась, цепляясь за кочергу. Мужчина бросился на нее, его лицо исказилось от боли в боку, затем он вытащил застрявший меч и швырнул Рен на землю. Солдат был ловким, он не потратил впустую ни капли энергии; двигался гибко, осторожно и крайне расчетливо. Он опустился на колени и огромными руками обхватил горло Рен, и хотя она царапалась и пинала мужчину в живот, пытаясь сбросить его, он не шевельнулся и даже не дрогнул.

В другой день – когда Рен не была бы измучена, ранена, переполнена горем – она бы отыскала способ скрыться от этого человека. Перехитрила бы его и нанесла сокрушительный удар. Или, по крайней мере, сумела сбежать. Она не сомневалась, что была быстрее него. Когда в глазах потемнело, она поймала себя на том, что всматривается в лицо мужчины, запечатлевая в памяти его черты, чтобы унести их с собой в могилу.

Невероятно светлые, отражающие свет голубые глаза, словно сделанные из хрусталя. Высокие скулы. Ресниц длиннее у мужчин она не встречала. Волевая челюсть и царственный нос. Его лицо было слишком красивым – слишком героическим, – чтобы соответствовать исказившей его свирепости. Даже оскал на его лице выглядел элегантно.

В последнюю секунду перед тем, как навсегда погрузиться во тьму, Рен почудилось, что она заметила в его взгляде проблеск воспоминания и представила, что он ослабил хватку. Но затем ее видение растворилось, и все мысли – о человеке, который хотел убить ее, о родителях, Роуэне и Бритте – исчезли, а затем она погрузилась во тьму.

Глава десятая Аррик

Именно поэтому он ненавидел женщин-воинов.

Было неправильно причинять боль женщине, и все же именно она первой пролила кровь.

Аррик вздохнул и отпустил ее горло. Дышала она ровно, не должна была находиться без сознания долго. Он душил Рен достаточно долго для того, чтобы она отключилась, при этом не желая нанести непоправимые повреждения.

Отец назвал бы его слабаком. Может, он не ошибался. Что она здесь делала?

Арри специально выбрал это место, чтобы побыть в одиночестве после того, как его люди в последний раз прочесали крепость, забрали из замка еду, вино и эль и отнесли их на пляж. Он остался и наблюдал за ними сверху, пока они ели, пили и праздновали победу, а тела павших сгорали дотла, как и положено.

Многие из его людей все еще не выносили того, что Аррик относился к телам врагов с таким уважением. Ему казалось, оставлять павших воинов гнить – неправильно. Они были солдатами, выполняющими приказы точно так же, как он и его люди. Они доблестно сражались и заслужили воинские проводы, надлежащие похороны.

Мужчина отстранился, но пока не освободил девушку. Боль пронзила бок Аррика, и он, поморщившись, прикрыл рану левой рукой. Дикарка набросилась на него, как призрак. Аррик заметил ее присутствие за долю секунды до того, как она решила напасть таким глупым способом. Знала ли она, что шансы прирезать его со спины невелики? На пути слишком много костей.

Он вскочил на ноги, выпрямился и зарычал, рана саднила и горела. Девушка его не убила, но нанесла неприятную травму. Аррик выругался и шагнул к гобелену, висевшему на южной стене, оторвал снизу кусок и прижал его к кровоточащей ране.

Повернувшись лицом к девушке, он, впился в нее взглядом. Любой другой мужчина умер бы из-за того, что осмелился на него напасть. И все же он не убил ее, в этом и заключалась проблема.

Он не брал пленных.

Темные эльфы не брали пленных.

Аррик сделал себе имя, будучи холодным, жестоким монстром. Исключения из правил противоречили его принципам. За такое убивали.

Он отбросил грязную тряпку и оторвал еще одну длинную полоску от нижней части гобелена.

Краем глаза он все еще видел ее огненно-рыжие волосы. По тому, как она двигалась, было ясно, что она измотана, и ей не хватало сил для нападения, в то время как он почти лениво вытащил меч из своего бока. Проворно обернув лоскут вокруг талии, поверх кровоточащей раны, он завязал его узлом под грудью. Аррик даже не успел хорошенько рассмотреть лицо девушки, прежде чем она потеряла сознание.

Честно говоря, он не заметил ничего, кроме ее буйной шевелюры. Другое правило, которого он придерживался, – не разглядывать побежденных им людей. Во снах его преследовало слишком много лиц. Она была безликой, отчаявшейся жительницей Лорна.

Посмотри на нее.

Аррик поднял голову и снова повернулся к ней лицом. Она являлась единственным светлым пятном среди разрушений в помещении. Аррик нахмурился. Почему его так к ней тянуло? В чем, черт возьми, дело? Он гордился своим самообладанием. Оттачивал его с самого детства. Двор его отца славился развращенностью, и выживали только те, кто умел носить маску непоколебимости или обладал садистской жилкой.