Двойные стандарты

Я думала, что малыш ищет подарок для бабушки, потому что он бегал из магазина в магазин и перебрал их с десяток – ему требовалось что-то «в самый раз для леди». И только ближе к вечеру я поняла, что Никки хотел купить рождественский подарок для матери.

В отделе уцененных товаров крупного универмага он, в конце концов, нашел свой «очень-очень особенный» подарок. Это была чудесная эмалевая коробочка для пилюль, которая в результате уценки стоила сущие гроши против ее реальной цены. Никки пришел в восторг. Его энтузиазм оказался заразителен. В пять минут он уговорил продавца завернуть коробочку в красивую подарочную бумагу, а меня – отвезти его домой к матери, чтобы отдать ей подарок.

Лорен увидела, что глаза Мэри блестят от слез.

– Он… решил подкупить мать, чтобы та вернулась к нему, вот только я не догадалась. – Проглотив ком в горле, Мэри продолжала. – Мы с Никки сели в автобус до Гросс-Пойнта, но он так волновался, что не мог спокойно усидеть на месте. Все время просил меня проверить, в порядке ли его волосы и одежда. «Я хорошо выгляжу, Мэри?» – спрашивал он всю дорогу.

Дом мы нашли без труда – настоящий дворец, нарядно украшенный к празднику. Я хотела позвонить в дверь, но Никки схватил меня за руку. Я посмотрела на него… никогда не доводилось мне видеть, чтобы ребенок был в таком отчаянии. «Мэри, – говорил он. – Ты уверена, что я хорошо выгляжу?»

Мэри отвернулась к окну, и ее голос задрожал.

– Никки казался таким несчастным, а ведь он был очень красивым мальчиком. В душе я надеялась, что мать увидит его и поймет, как нужна ему, и после этого начнет, по крайней мере, навещать его время от времени. Тем временем дворецкий открыл дверь, и нас с Никки проводили в нарядную гостиную, где стояла огромная рождественская елка – казалось, ее нарядили для витрины универмага. Но елку Никки даже не заметил. Он видел только блестящий красный велосипед, перевязанный большим бантом, и его лицо просияло от радости. «Видишь, – сказал он мне. – Я знал, что она про меня не забыла. Она просто ждала, что я сам к ней приду». Он протянул руку, чтобы потрогать велосипед, но горничная, которая вытирала пыль в гостиной, чуть не ударила его. Она сказала, что велосипед предназначен для «малыша». Никки отдернул руку так, будто обжегся.

Наконец его мать спустилась, и вот ее первые слова к собственному сыну: «Что тебе нужно, Николас?» Никки преподнес ей подарок и сказал, что выбрал его сам. Она хотела положить подарок под елку, но мальчик настоял, чтобы она его открыла прямо сейчас…

Утерев слезы с глаз, Мэри закончила рассказ:

– Мать развернула подарок, глянула на изящную вещицу и сказала: «Я не принимаю пилюль, Николас, и ты это знаешь». Она отдала коробочку горничной, которая вытирала пыль, и сказала: «Вот миссис Эдвардс – да, она принимает пилюли. Уверена, ей это пригодится». Никки смотрел, как его подарок исчезает в кармане горничной, а потом сказал, очень вежливо: «Желаю веселого Рождества, миссис Эдвардс». Взглянул на мать и сказал: «Нам с Мэри пора идти».

Пока мы шли к остановке автобуса, Никки не сказал ни слова. Я боролась с подступающими слезами, но лицо мальчика было… лишено всякого выражения. На автобусной остановке он взглянул на меня и вырвал руку из моей руки, а потом произнес, будто клялся: «Она мне больше не нужна. Я уже совсем взрослый, Мэри. И мне никто больше не нужен».

Голос Мэри дрогнул.

– С тех пор мне больше не случалось держать его за руку.

После минуты горестного молчания Мэри продолжала.

– Насколько мне известно, начиная с того самого дня Ник никогда ничего не дарил женщинам – только бабушке и мне. Его подружки рассказывали Эрике, что он весьма щедро делится деньгами, но никогда не покупает им подарков. Он просто дает им деньги, чтобы они выбрали себе все, что пожелают. Ему безразлично, что купит девушка – драгоценности, меха или что-то еще. Но он никогда не выбирает подарок сам.

Лорен вспомнились прекрасные серьги, которые преподнес ей Ник, и то, с каким презрением она заявила, что они ей не нужны. Ее сердце упало.

– Почему мать предпочла о нем забыть, сделала вид, будто его нет на свете?

– Я могу только догадываться. Она происходила из одной из самых родовитых семей Гросс-Пойнта. Признанная красавица, королева бала дебютанток! Для таких людей происхождение – это все. В их среде деньги есть у всех, поэтому социальный статус определяется тем, насколько влиятельна семья, какие у нее связи. Выйдя замуж за отца Ника, она превратилась в изгоя, паршивую овцу в стаде. В наши дни все изменилось – деньги сами по себе являются показателем престижа. Теперь Ник вращается в тех же кругах, что и она, но полностью затмевает мать и ее супруга. Разумеется, тому немало способствует тот факт, что парень не только сказочно богат, но еще и чертовски красив.