Двойные игры адвоката

Потом они получили от завода квартиру, и в новом пространстве не нашлось места для старого мягкого гарнитура в чехлах из ситца. От лука на окнах пришлось тоже избавиться. «Слишком уж отдает деревенщиной, – говорил Аркадий. – В конце концов, если тебе понадобится зелень, ты вполне можешь купить ее на рынке». Теперь они могли себе позволить покупать продукты не в дешевом магазинчике рядом с домом. У них появился современный кухонный гарнитур с хорошей плитой и вытяжкой. Спальню украсила широкая супружеская кровать под шелковым покрывалом, с дюжиной подушек. Оставалось только жить да радоваться. Маруся, родная сестра Кати, только завистливо вздыхала, разглядывая убранство новой квартиры. «Ой, Катька! – говорила она. – Как у вас теперь все по-барски! Только ты, мне кажется, не вписываешься в эту красоту. Не боишься, что муж тебя бросит?». Маруся всегда была злой на язык, даром что младшая сестра. Она навещала молодых каждую неделю, без зазрения совести брала деньги «в долг» и никогда не возвращала, да еще сеяла в душе сестры смуту. Катя отвадила бы назойливую сестрицу, будь она пожестче сердцем. Но рвать семейные узы только из-за того, что Маруся портит ей настроение, не решалась. Да и сам Аркадий не возражал против визитов родственницы. Ему в какой-то степени льстило, что родня жены, некогда насмехавшаяся над ним и не верившая в его удачу, теперь перехватывает у него деньги до получки. Он уже снисходительнее относился к появлениям в их доме Светки. Ему нечего было стыдиться, и он демонстративно садился на мягкий кожаный диван, клал ноги на пуфик и включал на всю мощность стереосистему. Подружка могла оглохнуть и позеленеть от злости и зависти, теперь ему не было до нее никакого дела.

Настал день, когда Аркадий, посмеиваясь, заявил Кате за ужином:

– Ну что же, дорогая! Мне кажется, при сложившемся уровне достатка мы вполне можем позволить себе жить на мою зарплату. Ты можешь оставить свою школу и полностью посвятить себя семье.

– Ты уверен, Аркаш? – Рука Кати с половником зависла в воздухе. Она знала, что муж совсем недавно перешел на работу в банк. Это было солидное занятие, в полной мере отвечающее его амбициям. Теперь он по праву называл себя финансистом. Бухгалтер остался где-то там, в его заводском прошлом.

– Ты получаешь в своей школе копейки, – напомнил он. – Есть ли нужда тебе и дальше там оставаться? Помнится, однажды некая симпатичная девушка заявила мне, что хочет написать роман. – Он хитро прищурился. – Вот уж не знаю, мечтает ли еще она об этом или уже нет?

Лицо Катерины вспыхнуло.

– Ох, Аркаш! Мечтаю так же, как и тогда, когда была зеленой девчонкой!

– Так почему тебе не постараться воплотить мечту в жизнь? – Он обвел руками пространство, страшно довольный собой. – Ты считаешь, в этих стенах не могут родиться сюжеты мировых бестселлеров? Наверняка ты предпочитаешь домик с окном на лес, чтобы портить бумагу под трели соловья, но заверяю тебя, он у нас будет! И для этого вовсе не обязательно вносить в наш семейный бюджет твою скромную зарплату.

Спустя несколько лет она не могла понять, почему тогда очертя голову бросилась исполнять его желание. Быть может, она тогда действительно рассчитывала, что станет великой писательницей?

Серебровская быстро решила все формальности. В школе ее попытались остановить, остудить пыл, воззвать к голосу рассудка. Там едва не вспыхнул скандал. Учительница русского языка уходила посередине учебного года! Ей не было замены. Ее просили выждать установленный законом срок. Но она словно с цепи сорвалась.

– Аркаш, они грозят испортить мне трудовую книжку, – жаловалась она.

– Плюнь ты на эту книжку, – смеялся он. – Она тебе больше не понадобится.

Но под натиском жены все-таки сдался и вмешался в ситуацию, решив проблему за один визит к директору.

– Не знаю, о чем вы думаете, Екатерина Андреевна, – говорила потом директриса, когда Катя пришла забирать из школы документы. – Но мне кажется, вы совершаете очень серьезную ошибку. Неужели вас не ценили в школе? Оставить место педагога для того, чтобы стать обычной домохозяйкой, на мой взгляд, полная глупость. У вас даже детей нет. Чем, ради всего святого, вы намерены заниматься?

– Я собираюсь писать книги, – ответила Серебровская, гордо задрав подбородок. В конце концов, о чем там думает эта директриса, давая советы, которые никому не нужны? – Я намерена публиковаться.

– М-да? – ответила бывшая начальница, глядя на нее сквозь очки. – Но вы бы могли творить ваши бессмертные произведения, не бросая работу педагога. Вы думали, что будет, если ваши труды окажутся никому не нужны?

Серебровская даже мысли подобной не допускала! Что это значит – окажутся не нужны? Она чувствовала в себе огромный потенциал и готова была разорваться от переполнявших ее идей. Эта старая цапля с проницательным взглядом, должно быть, просто завидует ей, потому что у Кати есть возможность оставить работу и посвятить себя тому, что ей нравится больше всего, а у нее такой возможности нет.

– Я все обдумала и приняла решение, – гордо объявила она.