Движение солнца (ЛП)

крепко, удерживая на своих коленях. Она была счастлива; она чувствовала, что если бы он

не прижимал к себе, то она превратилась бы в лужицу у его ног. Он сделал это с ней —

для нее — только при помощи своих рук.

Он оставил поцелуй на ее коже под ухом и прошептал.

— Я тебя люблю, Спорти. Ты моя, и я не собираюсь отпускать тебя.

Лилли знала, что ей необходимо было как-то возразить в ответ на его слова. Он не

мог знать наперед, что принесут следующие пару недель. Но крепкие путы блаженства все

еще удерживали ее, и когда он обернул свои руки сильнее вокруг ее тела и поднялся на

ноги, поддерживая ее, все, о чем она могла беспокоиться, так это то, чтобы он воплотил в

жизнь свои планы.

~oOo~

— Лилли... Лилли... Лилли.

Господи Иисусе, она собиралась убить его. Лилли только-только заснула. Теперь он

водил пальцем вниз вверх по ее позвоночнику, произнося ее имя самым что ни на есть

угрожающим мелодичным голосом.

Она издала стон и шлепнула его.

— Ни за что, — она попыталась натянуть одеяло себе на голову, но он не дал ей

сделать этого.

— Нам нужно выдвигаться, детка. Ты можешь поспать в автофургоне, если хочешь.

А теперь просыпайся и за дело, или как бы там ни было, но просыпайся. Кажется, за дело

возьмешься ты еще не скоро.

— Сколько времени? — она повернулась и бросила хмурый взгляд в его сторону.

— 6:30.

Почти полтора часа назад они рухнули без сил, потные и изможденные. Как он

может быть таким энергичным?

— Давай же, солдат, для тебя это практически уже, как полдень, ведь так? — он

шлепнул ее по заднице и поднялся. — Эй... я собираюсь сделать кофе, если ты встанешь

сейчас, ты можешь принять душ сама. И на кухонном столе тебя будет ждать совершенно

новая пачка Cookie Crisp.

Улыбаясь, как идиот, он покинул комнату. Лилли поднялась. Она хотела немного

личного пространства в душе сегодня.

Приняв душ, одевшись, напившись кофе и наевшись шоколадных хлопьев, Лилли

почувствовала себя на удивление намного лучше. Когда она вошла в прицеп, то

почувствовала себя еще лучше. Это было восхитительно. Он был небольшой и

компактный, с передней частью, сделанной под фургон, небольшой кухонькой и гостиной,

и чем-то вроде спальни в задней части. Самая восхитительной частью всего этого было то,

133

что этому фургончику было почти 40 лет. Ковровое покрытие золотистого цвета. Мягкая

мебель была рыжевато-золотистой с цветочным принтом цвета авокадо, который украшал

обивку.

— Черт побери, он потрясающий! — она завизжала, открыла переднюю дверь и

бросила свой рюкзак на пол рядом со столом. Исаак стоял на земле, прислонившись к

водительской стороне, глядя на нее таким взглядом, который подразумевал под собой, что

она, вероятно, была сумасшедшей, а она, в свою очередь, забралась на пассажирское

сидение и усмехнулась.

— Нет, серьезно, мне очень нравится. Это будет охрененно!

То, как он улыбался ей сейчас, заставляло ее сердце трепетать, и она проговорила:

— Я тебя люблю.

Он поиграл бровями в ответ на ее слова. Ей нравилось, что он бездумно не повторял

эти слова в ответ, когда она говорила так ему. Как и она, он придавал этим словам

большое значение и использовал их дозировано.

— Эй, иди сюда и присядь за руль на секундочку, мне необходимо проверить,

работают ли фары. Они прицепили грузовой прицеп позади жилого автофургона, в

котором находились его вещи для выставки и инструменты, так же там был его байк. Она

перебралась через консоль и уселась за руль.

После того, как фары были проверены, Лилли пересела на свое место, когда Исаак

занял водительское сидение. Пока они отъезжали от его дома, Лилли поняла, что у нее

отличное настроение. Несмотря на недосып, несмотря на тьму, которая наполняла каждый

уголок ее прошлого, несмотря на то, что их ожидало в ближайшем будущем, она

чувствовала себя легко. Она была по-настоящему счастлива.

Она не хотела терять это. Она не хотела терять его.

Прошлое: 2011 год

Лилли скользнула карточкой по электронному замку и открыла свою дверь в номер в

«Резиденс Инн». Вот он, ее дом. Она была в США уже на протяжении трех месяцев, а

ушла со службы больше трех недель назад. Ни работы, ни дома, ни семьи. У ее отца был

оформлен щедрый полис страхования жизни, и он оставил его ей. И все то время, пока она

служила, на него капали проценты, поэтому, на данный момент, ей совершенно не нужно

было работать. Она ненавидела себя за то, что она использовала эти деньги, но она просто

не могла представить себе свое воссоединение с миром вновь. Поэтому, пораскинув

мозгами, она решила, что просто останется тут.

Пошло все на хер.

Когда пришло заключение о расследовании, и Большая Донна оказалась в порядке,

Лилли боролась. О, как чертовски отчаянно она боролась поначалу. Если Большая Донна

была в полном порядке, тогда она убила своих парней. Окаду, Миллера, Скарпона. И еще

восьмерых бойцов. Им потребовался больше, чем один день, чтобы опознать их останки и