Движение без остановок

— Хорошо, мы сейчас, только воды наберём и придём, — сказала я.

— Да пошли, у нас там всё есть, сейчас вот пельмешек сварганим.

— Мы сейчас, вы идите.

— Ну, найдёте сами.

Он ушёл. Мы почистили в туалете на заправке зубы и, набрав воды, двинулись на другую сторону дороги, в свежесть и темноту деревьев, где поставили палатку в отличнейших папоротниках. Мне было жалко тратить пять дней на компанию дальников, решила, что на легковых доберёмся быстрее, а ещё не хотелось соседства другого стопщика. Гран только пожал плечами.

Наутро выяснили, что стоим вблизи завода. Движение здесь было интенсивным, но мы побились полдня и никуда не уехали. Стояла жара, пыль, грохот грузовиков, въезжающих на завод. Наконец мы поняли, что просто стоять и голосовать здесь не прокатит, стали подбегать к каждой останавливающейся у проходной машине и просить нас отсюда увезти.

— Хоть в город, хоть куда, мы оттуда сами выберемся, — говорили мы, и, наконец, один из камазистов кивнул, на нас не глядя. Так же молча, не обернувшись ни разу, он провёз нас через весь город, высадил на дороге и, махнув по ней вперёд, бросил:

— На Свердловск пошла.

Мы были счастливы.

Вечером нас подобрала новая лада.

— Я немного только подброшу, — извиняясь, сказал водитель. — Я тут недалеко живу.

Мы закивали, выражая глубокую нашу признательность.

Недалеко оказалось километров двести. Всё время водитель ощущал себя хозяином, к которому пришли нежданные гости. Он спрашивал, какую музыку мы любим, и отбирал только эти песни. Отдал нам пакет с курицей, овощами и хлебом, упрашивая поесть или взять с собой, потому что он сейчас уже дома будет и ему не пригодится. Очень деликатно расспрашивал нас о путешествии и не задавал любимого всеми вопроса — зачем. Наоборот, выслушав наш вдохновенный рассказ, сказал с уважением:

— Да, хорошо так путешествовать: землю узнаете, людей узнаете, себя узнаете.

Мы восторженно закивали: точнее было не сказать.

— Ну вот, здесь я и живу, — говорил он, проезжая небольшой посёлок. — Но я вам сейчас красивое место покажу, вы там переночуете, там хорошо.

Он проехал немного за село и остановился. Там был луг, некошеный, с высокой жухлой травой, а метрах в ста от дороги — речка.

— Здесь хорошее место. Летом сюда купаться езжу. И рыба есть, — говорил водитель, нас отпуская. А потом добавил: — Вы знаете, я впервые, вообще-то, подвожу. Мало ли кто голосует, брать страшно. Но буквально вчера прочитал в газете, что спорт такой есть. Побед вам, ребята.

Ночь была холодная и звёздная. Река — тёмная, молчаливая. По дороге за всю ночь ни разу никто не проехал, так что о трассе удалось забыть. Мы были как будто снова в горах, одни и от людей далеко. Вылезая из палатки и глядя на звёзды, я думала, что вот это действительно дар нам дороги и сейчас я всё вокруг себя люблю.

— А они иногда какие-то знаки показывают, ты замечаешь? — спрашивает меня Серёга, оборачиваясь. Я радуюсь: может у него проснётся энтузиазм, раз он начал знаки замечать?

— Какие?

— Одни пальцам вот так вот крутят.

— Значит, будут разворачиваться скоро.

— Другие налево показывают.

— Значит, сворачивают рядом.

— Ещё рукой машут.

— Ну, эти просто рады, что увидели тебя.

— В смысле? — не понимает Серёга.

Екатеринбург был нашей радостью. После тугой болотной Тюмени ворваться в солнечный, по-летнему жаркий и праздничный, красивый город было счастьем. Драйвер, что привёз нас туда, узнав, что мы здесь впервые, сделал экскурсионный проезд по главным улицам, рассказывая о старых зданиях и церквах. Потом мы пешком возвращались в центр, ели мороженое и гуляли по набережной. Было перовое сентября. Праздник был разлит в воздухе. Мы гуляли и не чувствовали рюкзаков.

В подземном переходе аскали ребята. Их было много, один мальчик пел под гитару, девочка с кепкой обегала прохожих; остальные стояли рядом с безразличным видом и громко разговаривали. Они обступили нас, спрашивали наши маршруты, звали переночевать. Гран обстоятельно записал адрес местной вписки.

— Неужели ты собираешься туда идти? — спросила, когда мы двинулись дальше.

— Да. Я хочу помыться. Мы с тобой уже отказались от двух даров дороги, неправильно было бы упускать третий.

Мы попали в удивительную квартиру. Сколько там было народа, вряд ли знал доподлинно кто-нибудь, включая хозяев. Их же я вычислила исключительно по тому, кто чаще других открывал дверь. Хозяйкой была маленькая, ниже меня даже девчушка, блондинка с очень мохнатыми, как войлок, волосами. Ее муж — высокий парень с большими, впавшими глазами, которые не умели улыбаться, хотя он много шутил. Он ходил в бежевой рыболовной панаме и был похож на задумчивого гнома. Среди народа крутился их ребёнок — маленький, самостоятельный и светлокудрый. Я с уверенностью определила его за девочку, но потом выяснилось, что это мальчик. Он вел себя со всеми на равных, совершенно не чувствуя разницы в возрасте.