Движда

— Ладно, скумекаем че-нить, — рассудил Виктор. — Ты в магазин-то идешь? — обратился он к несколько растерянному Платонову. — У нас еще дела есть.

— Ага, — торопливо подтвердил Федор.

— Водяры? — спросил Платонов, как будто хоть кто-то подразумевал что-то другое. — Куда двинем? — снова спросил Константин, появившись буквально через пару минут на крыльце.

— Во дворец, — переглянулись Виктор и Федор.

— Во дворец, — еще раз подтвердил Виктор.

6

Дворцом оказался старый двухэтажный купеческий особняк из красного кирпича на соседней улице. Он печально смотрел на улицу осколками почерневших от грязи и копоти стекол, во дворе лежали обломки ворот, а на крыше, точно крупные ржавые стружки, загибалось листовое железо. Обычно такие выкупали какие-нибудь фирмы, чтобы прижиться в памятнике архитектуры и, что называется, продолжить традиции. Фирмачи окружали здания заборами из чугунного литья, с фасадов смотрели на прошенных и непрошенных гостей камеры. И каждый кирпичик был надраен и покрыт лаком. Внутри же проводился не то что «евроремонт», а ремонт, если говорить в рамках ценовой политики — «космический». Молчаливые таджики «реставрировали» такие здания сотнями по всей России.

Но на этот дом, по всей видимости, покупателя не нашлось. Или в городе не было способной на такие траты фирмы, а у городской администрации до подобного «ветхого» жилья не доходили руки и средства.

— Яичная кладка. Вечно стоять будет, — потрогал стены Виталий Степанович.

— Чего? — не понял Федор.

— Раствор делали на яйцах, — пояснил Бабель.

— На чьих? — ухмыльнулся Федор.

— На куриных. Так прочнее. Здесь все может сгнить, а стены, если специально не ломать, еще вечность стоять будут. Даже если ломать, то попотеть придется.

— А-а-а... — потянул Федор. — Профессор, я ж забыл.

Парадное было наглухо заколочено дюймовыми досками, но со двора затхлым мраком зиял другой вход. На первом этаже прохожие и случайные жители сделали отхожее место. Дышать там было невозможно, и потому все поспешили на второй этаж, куда вела разбитая, потерявшая перила и звенья лестница. Перешагивая провалы, поднялись на второй этаж, где к удивлению журналистов открылась почти жилая комната. Полы были целыми («матица-то о-о-о!», — попрыгал в подтверждение прочности Федор), у одной стены стоял засаленный, но вполне целый диван, у другой — подобие кушетки, в центре — испещренный похабными надписями и «ножевыми ранениями» стол, две вполне пригодных табуретки и два пластиковых ящика из-под стеклотары. Разумеется, пол был завален пищевым и прочим мусором и остатками полиграфической продукции разных эпох.

— Жить можно, — оценил обстановку Бабель.

— А то! — подтвердил Федор, сметая со стола рыбьи кости, потроха и чешую — свидетельство предыдущих пивных посиделок. — Эти придурки даже отопление еще не выключили. Развеивают народное тепло. Правильно, газа-то в стране, как воздуха.

— Стаканы? — озадачился Бабель.

— Я разовые взял, — успокоил Константин.

— Водку из горла — не гигиенично, — прокомментировал свой вопрос Виталий Степанович.

— Интеллигенция... — наконец-то подал голос Виктор, усаживаясь на самый приличный табурет, и длинно заковыристо выматерился. — Ладно, наливай, — снизошел он.

— За знакомство, — предложил Федор, все чокнулись хрупким пластиком и уже молча выпили.

Закусили солеными огурчиками «Дядя Ваня, по-берлински», пирожками с картошкой, быстро разлили по второй, снова закусили, а перед третьей Бабель попытался завязать беседу, отчего Платонов почувствовал себя лишним. Получалось, это не он, а Бабель сейчас «погружается» в другую жизнь.

— А что, мужики, где-то по-легкому здесь на билеты заработать можно?

Виктор и Федор посмотрели на пожилого журналиста с сомнением и одновременно нескрываемой иронией. Так, пожалуй, смотрят успешные торгаши на прижимистых покупателей с бюджетными зарплатами.

— Паспорт-то не заработаешь, — напомнил Виктор.

— Да, валяется сейчас где-нибудь на перегоне, — наигранно-огорченно вздохнул Бабель.

— Часы продай, — подсказал Константину Федор, — крутые котлы, на такси хватит.

— Да... Подарок... Но если надо, продам, — неуверенно ответил Платонов. — Давайте еще по одной.

— А кто против? — радостно оскалился Федор, обнажая стальные фиксы.

Виктор, между тем, посмотрел на Платонова едким пронизывающим взглядом, и последнему показалось, что тот видит даже три тысячных купюры у него в носках. Платонов под этим взглядом торопливо налил.

— А ты, Костя, кем работал, до того, как в буровые подался? — спросил Виктор.

— Да так, — немного растерялся Платонов, вспоминая легенду, — писал, переводил, в газетах подрабатывал...

— Писатель, что ли?

— Не, писатель круче, для этого талант нужен.

— Талант везде нужен, — подытожил Федор, — давайте, — он поднял стакан, — за талант.

— А где — если что — переночевать можно? — спросил, не закусывая, Виталий Степанович.

— Да здесь можно, тепло пока, — ответил Виктор и переглянулся с Федором.

— Так это, наверное, ваша хата? — спросил Платонов.

— Не, — покачал головой Виктор, — не наша... Здесь так, бухнуть. Бабу приличную и то сюда не привести. Бомжи здесь часто.