Дверь в стене

Смотрите, как ходила им Британская Империя.

Гонконгский губернатор, следуя инструкциям, полученным им от Foreign Offce, начал процедуру выдачи Нгуена Патриота в Индокитай. Защищающий интересы клиента Лоесби тут же настрочил аппелляцию в Верховный Суд Гонконга. После длившихся несколько недель слушаний дело закончилось ничем и вернулось к исходной точке, но зато решением Верхового Суда была освобождена Лай Сам. Её вывели за ворота тюрьмы и сказали, что она вольна валить на все четыре стороны.

Нгуен остался сидеть. Но его судьба теперь никоим образом не зависела от решения гонконгских властей, так как Лоесби подал аппелляцию уже не в судебные органы, а гораздо выше - в Privy Council. Посоветовать так поступить ему мог только очень сведущий и очень влиятельный человек. Дело в том, что Privy Council это нечто вроде надгосударственного органа управления государством, представляющий из себя Тайный Совет монарха, консультирующий его по всяким животрепещущим вопросам. Влияние Privy Council трудно переоценить. И не в последнюю очередь потому, что в тайные советники автоматически попадают члены действующего Кабинета.

Аппелляции рассматриваются Тайным Советом в порядке очерёдности и заранее было известно, что дело, касающееся сидящего на гонконгской киче Нгуена будет рассматриваться через несколько месяцев и на этот срок Лоесби добился разрешения перевести Нгуена из камеры в госпиталь, якобы в связи с открывшимся у сидельца туберкулёзом. Нгуен вовсе не выглядел больным, но по совету Лоесби он таковым сказался и оказался в госпитале (не тюремном). Так как он подал официальную жалобу на то, что его здоровью был причинён ущерб тюремным питанием, то в госпитале его кормили блюдами из ближайшего ресторанчика. Времени у него было много и в тюрьме, но теперь появился ещё и комфорт и Нгуен, который без писания обойтись не мог, начал писать очередную нетленку в виде философского трактата. Трактат, между прочим, писался на английском языке.

46

Оставим ненадолго дядюшку в покое, пусть он пофилософствует, а мы пока немного отвлечёмся. Но отвлекаться мы будем по делу, просто потому, что не уяснив некоторых истин, нам будет трудно понять дальнейшее.

Ну вот, скажем, массовое сознание не в состоянии осознать предназначения так называемых "международных организаций". Не в последнюю очередь потому, что массовое сознание и не может чего-либо "осознавать", оно может только что-то "чувствовать" и по этой причине оратор, обращаясь к толпе, взывает не к разуму, а к чувствам, к эмоциям. Однако процесс чтения требует внутреннего уединения и уже только поэтому написанным текстом можно воздействовать именно на разум, на присущую каждому в той или иной мере рациональность.

А рациональность это как раз то, что может помочь нам если и не разоблачить показываемый фокус, то хотя бы понять принципы, на которых он строится. Возьмём старый уже и вышедший из моды фокус под названием "Коминтерн".

Во времена, когда этот фокус показывали со сцены все, кому не лень, чаще даже, чем нам сегодня показывают фокус "Аль Каеда", сменивший прискучившие фокусы "Глобализация" и "Транснациональные корпорации" (помните такие?), зловещий Коминтерн почитался за нечто невообразимо могущественное. За что-то стоящее не только вне государств, но и выше их. И в борьбе с этой тайной силой одни государства вынуждены были сплачиваться в союзы с тем, чтобы противостоять другим государствам, которым этот самый Коминтерн оказывал демонстративную (это очень важно) поддержку.

И в союзниках в этой благородной борьбе добра со злом оказывались самые разные государства, которых, вообще-то, ничего, кроме этой борьбы, не объединяло и объединить не могло.

Одно лишь это обстоятельство наводит нас на вполне определённые мысли, но мы останавливаться не будем, как не будем и ограничиваться намёками, а окунёмся в конкретику.

Вот есть у нас государство Франция. В этом государстве есть добропорядочнейший гражданин по имени Жозеф Дюкруа. По национальности он француз. И мама с папой у него тоже французы. И жена у него француженка. И детки его малые, хочется им того или нет, но тоже французики. У человека этого кроме настоящего паспорта есть ещё и паспорт подложный. И подложный паспорт этот тоже паспорт гражданина Франции. И имя в этом французском паспорте хоть и фальшивое, но тоже безошибочно французское - Серж Лефранк.

А потом этот то ли то ли дважды, то ли трижды, то ли четырежды француз ловится в другом полушарии, где он занимается созданием нелегальных организаций в БРИТАНСКОЙ Малайе.

Ещё раз - французский гражданин ведёт подрывную работу в Британской Империи и его берут с поличным.

Что после этого должно произойти в реальности понятно каждому - демарши, ноты, протесты, отзыв послов, закрытие консульств, "обострение двусторонних отношений" и в виде развлечения статьи в газетах, организуемые молодёжными организациями пикеты с надувными танками и забрасывание посольств чернильницами. "Жизнь бьёт ключом." С вдохом, выдохом, замахом.

Но то в реальности.