Дверь в преисподнюю

«А если не призрак, то кто? – продолжала размышлять Надя. -Серапионыч? Да нет, доктор ниже ростом. Профессор Степанов? Вряд ли. Вообще-то его можно было бы принять за Дубова, если бы я не знала, что Вася теперь в Кислоярске. Ах, совсем вылетело из головы – надо же позвонить…»

И хоть часы показывали изрядно за полночь, Чаликова достала из сумочки свинтусовский «мобильник» – события с каждым часом приобретали все более запутанный характер, и Надя была почти уверена, что уж теперь-то Василий непременно выберется в Покровские Ворота, чтобы лично возглавить расследование.

Однако детектив, к некоторому разочарованию Нади, воспринял ее сообщения очень спокойно, если не сказать – хладнокровно:

– Продолжайте следствие, Наденька. Но старайтесь избегать безлюдных уединенных мест – ради вашей же безопасности.

Надежда подумала, что продолжать следствие, соблюдая это условие, было бы довольно затруднительно, однако спорить не стала:

– Постараюсь так и сделать. А скажите, Вася, как быть с нашим Иваном-царевичем? Стреляли-то явно в него, а не в меня.

– Ну, передайте ему, чтобы хотя бы в ближайшее время не покидал усадьбы и желательно держался подальше от окон.

– Положение настолько опасно?

– Вы даже не представляете, насколько. И не забудьте, что от безопасности вашего подопечного зависит судьба Белой Пущи и Новой Ютландии.

Надя не стала говорить Василию, что до сих пор так и не сообщила Ивану Покровскому о предстоящей экспедиции в параллельный мир – было явно не до того. Она вдруг вспомнила о другом:

– А как же быть завтра? Ведь на вторую половину дня назначены очередные похороны, и сомневаюсь, что Покровский станет их отменять.

– Вечер ночи мудренее, – несколько легкомысленно откликнулся Дубов. – Но я уверен, что все кончится благополучно.

– Кабы так, – с сомнением вздохнула Чаликова, пряча телефон в сумочку.

Обуреваемая раздумиями, Надежда разделась и легла в постель. Судя по всему, завтрашний день обещал быть не менее богат на приключения, чем день минувший. Под тревожные мысли Чаликова погрузилась в тяжкий сон.

x x x

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

За завтраком Надя внимательнее оглядела залу на первом этаже. Предметы барского обихода очень органично сочетались с атрибутами тех времен, когда здесь проходили колхозные собрания. В углу под потолком трепыхались обрывки плакатов: «Да здравствует…», «Выполним и перевыполним…» и «Все на коммунистический субботник!», которые ни Покровский, ни Белогорские почему-то не торопились убирать.

Мысли Надежды теперь были заняты уже не столько ночными происшествиями, сколько загадочным манускриптом, найденным в папке, которую ей передал участковый Федор Иваныч. Внутреннее чувство подсказывало ей, что именно там скрыта отгадка, причем не столько даже баронских кладов, в которые Надя не очень-то и верила, сколько иных, куда более важных тайн. «Как же так получилось, что сохранился только один листок, – размышляла журналистка, задумчиво поглощая овсяную кашу и запивая ее чаем, – а другой или другие пропали? A может, они никуда не пропали, а тоже валяются у него в столе? Там ведь такой шурум-бурум… Видно, придется еще разок наведаться к Федору Иванычу».

Эта идея так увлекла Чаликову, что сразу после завтрака она решила вновь отправиться в Заболотье. К тому же и утро выдалось неожиданно ясным и солнечным – чуть бы потеплее, можно было бы сказать, что настало бабье лето.

– По дороге загляните на озеро, – посоветовал Наде Иван Покровский. – Красивейшее место, особенно осенью.

– И как туда попасть? – заинтересовалась Чаликова.

– Это довольно просто. Идете по дороге и, не доходя метров двести до шоссе, если приглядитесь, то увидите с левой стороны в траве большой камень. A там по тропинке попадете к озеру. Только, Наденька, будьте осторожны, -иронически улыбнулся хозяин Покровских Ворот, – говорят, будто там орудует нечистая сила.

– Кто говорит? – как бы невзначай спросила Надежда. – Уж не Семен ли Борисович?

– А что, он уже и вам делал намеки? – несколько принужденно рассмеялся Иван. – Знаете, Надя, Семен Борисович – человек серьезный и зря слов на ветер бросать не станет…

«A ведь наш уважаемый господин Покровский только делает вид, что посмеивается над всеми этими предрассудками, – думала Надя, неспешно бредя по аллее, усыпанной листьями, – а сам относится к ним куда серьезнее. Ну, коли так, то оно, пожалуй, к лучшему: ежели Ваня почти готов поверить в пресловутую „нечистую силу“, то тем скорее поверит в параллельный мир, в Новую Ютландию и княжну Марфу, когда я наконец-то смогу поговорить с ним обо всем этом…»

x x x

Проходя мимо дома натуралиста Степанова, Надя увидела, как по тропинке в ее сторону идет, чуть прихрамывая, дама представительной внешности в красном вязаном платье. Выйдя на Покровскую дорогу и поравнявшись с Надей, она произнесла высоким голоском:

– C добрым утречком, госпожа Чаликова!

– C добрым утром, сударыня, – вежливо ответила Чаликова. – А вы, как я понимаю, и есть… – Надя на миг замялась, как бы предлагая собеседнице представиться самой.