Дверь в преисподнюю

– А ты не увиливай, не увиливай! – вылез из сумки Кузька и ловко, будто кот, перебрался на лошадиную холку, где и устроился напротив Василия. – А вдруг ты служишь этому вурдалаку, князю Григорию? Тады что? – с чувством вопрошал он, размахивая маленькими ручками. И сам же отвечал: -Тады я тебе не помощник!

Весь этот допрос начал забавлять Дубова, и он со смехом отвечал:

– Да нет, скорее наоборот.

– Что значит наоборот? – надулся Кузька.

– А разве Чумичка тебе не сказал, куда и зачем мы едем? – уже серьезно осведомился Василий.

– Нет, он сказал только, чтоб я тебя слушался и помогал.

– Ну хорошо, а Чумичке ты доверяешь?

– А то как же! – взмахнул ручками Кузька. – Он мне, можно сказать, заместо отца родного будет. Подобрал на дороге, горемыку бездомного, отогрел, и даже кой-чему из своего ремесла обучил.

– Ну вот, – кивнул Дубов. – А разве Чумичка послал бы тебя на негодное дело?

Кузька поскреб в затылке:

– Да, пожалуй, – но сдаваться он еще явно не собирался. – Все так, да только вот кто ты таков – все никак в толк не возьму. И говоришь шибко мудрено, и мальчонка твой, вроде как слуга, а говорит еще того мудренее. Ни царь-городские, ни белопущенские так не говорят. Так что, как я разумею, откуда-то вы издалека прибыли.

– Можно сказать, что издалека, – неспеша отвечал Дубов, как бы прикидывая, говорить ли всю правду, и если говорить, то как ее тогда подавать. – Хотя вообще-то мы живем в Кислоярске. Так у нас называется Царь-Город.

– А, так вы из другого Царь-Города! – оживился Кузька. – Уж не из того ли Царьграда, который Константинополь, столица великой Византии? Ну да, то-то ты хреческими словами так и сыпешь. Так ты там, наверно, большой боярин и, можа, с самим кесарем за ручку здоровкался? Слыхивал я об нем от одного кудесника, и еще о многих чудесах…

Смех Дубова оборвал излияния домового.

– Да нет, – продолжая смеяться, отвечал Василий, – мы не из Царьграда и не из Константинополя. Мы из Кислоярска, но параллельного. -Дубов запнулся, подбирая слова, как бы это попроще объяснить. Кузька не торопил его, а лишь нетерпеливо теребил лошадиную гриву. Ну а их кобылке все эти разговоры были без разницы, и она все так же мерно трусила по топкой дороге, местами устланной гатями.

– Чтобы попасть из одного мира в другой, – наконец приступил к объяснениям Дубов, – нужно подняться на Горохово городище и пройти между столбами.

– Ну, это уж ты чегой-то того… – недоверчиво буркнул Кузька.

– Да нет, все истинная правда! – воскликнул Василий. – Если бы я сам там не бывал, то так же, может, и не поверил бы. Я только не знаю, как это происходит, – как бы оправдываясь, развел он руками. – Вот мой друг, доктор Серапионыч, он как человек науки выдвинул любопытную гипотезу. Будто бы по орбите движется не одна Земля, а две, с интервалом примерно десять в минус сороковой степени секунды. То есть раньше, видимо, до двенадцатого или тринадцатого века, это была одна планета, а потом они в результате какого-то непонятного катаклизма почему-то разделились. На нашу и вашу -параллельную. Хотя вообще-то, может, и наоборот. Да, ну вот, а в местах наибольшего скопления некоей специфической энергии можно перепрыгнуть с одной на другую. И я вполне допускаю, что так оно и есть, потому что окрестности городища и у вас, и у нас считаются «нечистыми».

– А! – радостно вскричал Кузька. – Так бы и говорил – колдовство!

– Ну, можно и так сказать, – усмехнулся Дубов. – Но только мы это колдовское место нашли совершенно случайно. Прошли между столбов и поначалу даже не поняли, что оказались в другом мире. А когда поняли, было уже поздно.

– Что, обратную дорогу позабыли? – озабоченно спросил Кузька.

– Да нет, вернуться-то мы могли, да и дорога там до Царь-Города одна, только тут уж начались самые настоящие приключения, – Дубов вздохнул от нахлынувших на него сладостных воспоминаний. – И мы, естественно, никак не могли от них отказаться.

– И что вас на передряги тянет? – в свою очередь вздохнул Кузька, только по иной причине. – Эх-ма! То ли у бабки, за печкой…

– Но дело в том, – многозначительно понизил голос Василий, – что под угрозой оказалась честь кислоярской царевны Татьяны, дочки царя Дормидонта.

– А, про то я знаю! – подпрыгнул Кузька. – Князь Григорий затребовал, чтобы царь выдал за него дочку, а иначе, говорит, пойду на вас с войной. Дормидонт дюже тогда перепугался и послал царевну в Белую Пущу, а та оказалась совсем не царевной, а кем-то другим. Мне что-то Чумичка про то говорил, но я толком не разобрал, что к чему.

– Ну, если вкратце, – потер переносицу Василий, вспоминая ту дивную авантюру, – в общем, настоящая царевна осталась, конечно же, в Царь-Городе, а ее роль всю дорогу прилежно исполняла одна моя близкая знакомая, -Василий вздохнул, – Надя…

– Наверно, изрядно смелая девица! – восхищенно воскликнул Кузька.

– Ну, я тебя потом с ней познакомлю, – улыбаясь, пообещал Дубов. – А дальше, перед въездом в замок князя Григория, царевной обернулся уже сам Чумичка.

– Эх-ма! – выдохнул Кузька. – Знал я, что он большой колдун, но уж настолько!..