Дверь в никуда

– Я помогу тебе, раз так, – Мартин положил свою теплую ладонь ей на руку и они повернулись к телевизору, где в эту минуту передавали новости.

Так они и решили. Энни хотела угостить на этот раз гостей чем-нибудь особенным. Она неплохо готовила, и ее блюда славились в кругу их друзей, так что, тщательно спланировав меню, она этим утром, пока Бенджи был в яслях, сделала необходимые покупки. Теперь оба сына в гостиной смотрели телевизор; Энни, поставив на стол большую кастрюлю, подошла к двери и взглянула на детей. Том сидел на диване в своей любимой позе, поджав колени и засунув подбородок в свитер и не отрывал глаз от экрана. Рядом, на полу, лежал Бенджи. Заметив всклокоченные волосенки на голове своего младшего сына, Энни автоматически подумала: «Слишком длинные, надо его сводить к парикмахеру», и громко спросила:

– Эй, приготовить кому-нибудь сэндвич с арахисовым маслом, пока я еще не очень занята?

Нет ответа. Они даже не посмотрели в ее сторону, и Энни, чувствуя, что в голосе прорываются раздражительные нотки, спросила их опять:

– Да, пожалуй, – сказал Том, и Бенджи, как всегда добавил:

– И мне так же как и Томасу.

Энни вернулась в кухню, приготовила сэндвичи, отнесла их мальчикам, а потом, наконец, взялась за работу.

Сначала она нарезала шпинат и смешала его со слегка поджаренной телячьей печенкой. Эту смесь положила внутрь бараньей грудинки, которую сегодня утром специально выбирала в мясной лавке. Потом Энни свернула мясо, аккуратно обмотала его шпагатом и хорошо обжарила на сильном огне. Внезапно запах жирного мяса вызвал у нее легкий приступ тошноты.

Энни посмотрела на часы – почти шесть. А она ведь еще хотела приготовить слоеное тесто, чтобы запечь мясо. Но времени уже не оставалось, так что придется воспользоваться полуфабрикатом. Она открыла холодильник и извлекла пакет с готовым тестом. Достав его, поставила размораживать и занялась приготовлением рыбы. Заливное из камбалы Энни готовила и раньше десятки раз, но, кажется, еще никогда в рыбе не попадалась так много тонких, тоньше волоса, костей. Стараясь их вытащить, Энни с отчаянием видела, какие у нее стали неуклюжие, неловкие пальцы.

Гулко отдаваясь в голове, раздался сигнал тестомешалки. В это мгновение дети побежали на кухню. Томас попросил:

– Можно мне еще сэндвич?

Энни чуть не прикрикнула на него: «Жди обеда!», однако тут же сообразила, что времени действительно много, а дети еще не ели, как следует. Она засуетилась среди грязных кастрюль и разделочных досок, приготавливая гренки с фасолью и варенными яйцами, потом поставила перед детьми на стол еду, но тут уже Бенджи закапризничал:

– Не хочу гренки с яйцом! – Энни резко оборвала малыша:

– Больше я ничего не успела сделать или ешь это, или вообще ничего не получишь! Мне некогда!

Мальчики сели друг против друга и стали молча поедать свои гренки, обиженно глядя на мать.

Осталось еще приготовить овощи и десять минут на тесто, – подсчитывала Энни. Десерт уже готов, она взбила сливки с вином и сахаром, добавила туда лимонного сока, и сейчас эта бледно-желтая пенистая смесь застывала в холодильнике в стеклянном кувшине. Энни как раз собиралась похвалить себя за предусмотрительность, когда внезапно обнаружила, что совсем забыла купить хоть какого-нибудь сыра.

– Надо позвонить Мартину и сказать, чтобы он купил его на пути домой. Пора бы ему уже и вернуться! – подумала Энни с усталой обидой. И как только поняла, что ей обидно, – это чувство стало стремительно нарастать в ней. Она уже шла к телефону, когда раздался звонок. Это был Мартин.

– Прости, любимая, пришлось задержаться с клиентом. Проклятые пустяки – все одно к одному. Сейчас еду домой, у тебя все о'кей?

– Все прекрасно, – ответила Энни. Наступила неловкая пауза.

– О, дорогая, тебе, наверное, пришлось немало провозиться на кухне! И эта вечеринка в твою честь! Ну ничего, все остальное я сделаю сам, обещаю тебе.

– Купи по дороге немного сыра, хорошо?

– Конечно, конечно, сделаю.

Энни вернулась к своим хлопотам, раздраженно громыхая блюдцами и кастрюлями.

– Мне все это не нужно, – внезапно отчетливо поняла она. – Я не хочу готовить для этих людей, сидеть весь вечер, болтать и пить с ними.

Волна неловкости и испуга накатила на нее – «Эти люди» были друзьями ее и мужа, и такие совместные вечеринки раньше доставляли им всем огромное удовольствие. На нее повеяло холодом, когда она задумалась, что закладывает в это самое «РАНЬШЕ».

Раньше взрыва?…или, может, раньше, чем она встретила Стива?

Чтобы отогнать эти беспокойные мысли, Энни стала торопливо наводить порядок: закрыла дверцы буфета и кухонных шкафов, вымыла плиту и стол, расставила все по местам, так что от хаоса, который творился на кухне, не осталось и следа. Очень скоро комната обрела опрятный вид, а их посудомойка исчезла гора грязной посуды.

Энни забрала у детей пустые тарелки и сказала:

– Ну, не дуйтесь.

– Я не сержусь на тебя, просто очень устала.