Дверь в никуда

Никита оказался сразу в шлюзе. Возвращаться в хорошо знакомое место куда легче, чем прыгать к новой звезде. Пара минут на закрытие створок, напуск воздуха. Снять скафандр, спуск по спице огромного колеса, когда возвращающаяся тяжесть прижимает тебя к полу. И снова дома. За прошедшие годы космическая станция, специально для него построенная, стала для Никиты почти таким же домом, как квартира в Шатуре. Никита идет по коридору, почти такому же, как тот, в который он вышел когда-то из лаборатории виробики. Только пол впереди ощутимо для глаз уходит вверх. И навстречу идут все знакомые люди — Никита приветствует их как обычно, словно и не побывал только что во многих парсеках отсюда. Свой уютный мир, своя каюта. После двух переходов подряд усталость чувствуется — клонит в сон.

Едва Никита вошел, раздалась мелодичная трель вызова. Никита подошел к экрану, и тот сразу потемнел и углубился, превратившись в окно на Землю. Волшебные кристаллы Шурика Талалая давно вытеснили радио и гравиволны из космической связи. Так что поговорить с Землей в реальном времени не представляло проблемы. К сожалению, для межзвездной связи эти кристаллы пока еще были бы слишком громоздкими — использовать мгновенную связь для своих экспедиций Никита не мог. Через несколько секунд к экрану подошла Аня с Ксюшкой на руках.

— Привет, Никитка. Слушай, тут с тобой хочет встретиться член Совета Науки по отделению физики — Владимир Пустовитов. Тот самый. Что ему передать? Ты с ним по дальнему поговоришь, или сам сюда наведаешься?

Черт, какой соблазн! Весь персонал станции попасть на Землю мог лишь после двух недель полета на термоядерном плазмолете. Так что визиты домой они совершали редко и надолго. Лишь у Никиты была привилегия, точнее возможность попадать домой мгновенно и так же быстро возвращаться обратно. Обычно он не злоупотреблял этой возможностью и не пользовался ею с того момента, когда начиналось обследование очередной звездной системы, и до окончания этого обследования. Отчасти потому, что прыжок на Землю требовал сил, которые пришлось бы восстанавливать, урывая время от программы исследований. А отчасти из солидарности со своими коллегами, которые не имели способности пространственного прыжка. Но тут кажется можно себе позволить — не каждому удается побеседовать с самым блестящим теоретиком современной физики. Уж он-то не станет тратить свое время на пустое любопытство. А заодно и с Аней, Ксюшкой побыть вне расписания.

— Ань, я только что вернулся из прыжка. Вот отосплюсь и часов через десять дома буду. Так ему и передай.

А дома тоже вечер — сонная Ксюшка прикладывалась на плечо мамы. Сейчас Аня будет ее купать и укладывать. Хорошо бы к ним сразу рвануть. Но не стоит. Два прыжка подряд — предел для Никиты. Ему приходилось это проверять — третий прыжок так вымотает, что ему уже не до Ани будет. И потом еще неделю придется отдыхать, не меньше, пока способности полностью восстановятся. Нет уж, лучше не надрываться сейчас. Да и подводить тридцать человек, что живут здесь ради него, тоже не очень прилично.

— Ладно, передам. Он номер оставил. Прилетай завтра. А потом сразу назад, или побудешь немного?

— Ань, я потом дома на сутки задержусь — мне все равно после прыжков отдых нужен.

— Ладно, мой герой, отсыпайся. Ты нам нужен свеженький и отдохнувший. — Аня лукаво подмигнула — А я пойду укладывать ребенку.

Ксюшка слегка приподняла голову и, увидев папу, сонно пролепетала что-то. А потом ее голова опять упала на мамино плечо.

— Мы сегодня спускались вниз — там снежный город построили. Она так набегалась, что прямо в лифте стоя уснула. Представляешь: стоит и вдруг ножки подгибаются — бух! Села на пол и даже не почувствовала. В душе она вроде проснулась, а потом еле удалось покормить — все хотела носом в тарелку ткнуться. Ладно, я смотрю — ты такой же сонный, как она. Иди, спи.

Погасший экран стер Анину улыбку.

Ничего, эти сутки — не слишком большая задержка. Зонд поработает, лучше систему изучит. С этой мыслью Никита рухнул в постель, решив, что не стоит тратить время на ужин.

Утром попасть в Шатуру было для Никиты делом нескольких секунд — прямо в свою квартиру, облик которой он помнил лучше всего. Никита вообще легко мог попасть в любое место, которое хорошо запомнил. Только затрата внутренних сил на переход заставляла его ограничивать такой способ передвижения. Когда-то Никита опасался, что оставив Ербола в чужом мире, не сможет вновь найти его. Опасения оказались совершенно напрасными — именно Ербол послужил бы фокусирующей точкой, определяющей место выхода. Основная трудность межзвездных, как и межмировых переходов состояла как раз в том, что нужно очень хорошо представить себе конечный пункт. А как представить себе место, где ни разу не был? Для межзвездных переходов Никита в конце концов решил эту проблему, а вот попасть в другой мир — не тот, где он был когда-то с Аней и магами, он наверное и не смог бы. В своем кабинете Никита оказался сразу, как только успел встать, одеться и сообщить коллегам о своей временной отлучке.