Дверь в лето

Число пассажирских мест соотносилось с запасами сжатого воздуха. “Космос-Конечная” по своему оснащению ничем не отличается о г. аналогичных станций у Марса и Венеры, но “Супра-Нью-Йорк” довольно примитивна и больше похожа на заправочную станцию с маленькой комнатой ожидания. Только пять лет назад ее снабдили центрифугой для удобства пассажиров, страдающих космической болезнью.

В конторе космопорта Пембертон взвесился и поспешил к уже готовой к старту “ФЕЕ НЕБЕС”. Он сбросил комбинезон, сдал его дежурному на выходе и нырнул внутрь. Отыскав свое место, он забрался в стартовый гамак и уснул; этап “Супра-Нью-Йорк” его не волновал, его работа начиналась в глубоком космосе.

Он проснулся от щелчка катапульты и затаил дыхание, ожидая включения двигателей. Если бы что-то пошло не так, ракета начала бы планировать на крыльях, но двигатели сработали вовремя и Джек снова уснул.

После стыковки с “Супра-Нью-Йорк” Пембертон прошел в навигационную рубку станции и обрадовался, увидев за пультом дежурного Шорти Вайнстайна. Его программы заслуживали полного доверия. Джех считал его лучшим вычислителем станции.

Хорошо, когда корабль, пассажиры и твоя собственная шкура, словом, вез, зависящее от программистов, находится в надежных руках. Вайнстайн был гораздо компетентнее, чем любой математик среднего уровня — это было необходимо, чтобы рассчитать орбиту корабля; собственные скромные способности позволяли Джеку оценивать таланты профессиональных вычислителей.

— Черт побери, а вот и отважный пилот Пембертон, гроза космических трасс! — воскликнул Вайнстайн, передавая документы.

Джек развернул бумаги и погрузился в расчеты.

— Эй, Шорти! Ты ошибся!

— Что? Не может быть. Мейбл не ошибается, — Вайнстайн сделал галантный жест в сторону гигантского астрокомпьютера.

— Ты сам ошибся — неправильно взял пеленги на Вегу, Антарес и Регул. Ничего страшного, это случается с пилотами, с любым из вас, — после мгновенного испуга Вайнстайн, казалось, нервничал, но был удовлетворен.

— Похоже, я не успею обернуться за семнадцать часов. Я мог бы взять на себя утренний фрахт, — мысли Джека снова вернулись к Филлис.

— ООН запретила утренние полеты.

— Вот как, — Джек умолк, но Вайнстайн понял — из-за срочной подмены он очень мало успел сделать.

Похоже, полет как-то был связан с ядерными ракетами, что словно жандармы, стояли на Лунер Генеральный Штаб Совета Безопасности не любил болтать о способах сохранения мира на планете.

— Идет, — вздохнул Пембертон. — Если я усну, разбуди меня через три часа.

— Хорошо, а я к этому времени приготовлю ленту.

Пока он спал, “ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ” заправлялся горючим, принимал на борт груз и пассажиров. Когда он проснулся, все было готово к старту.

Пембертон постоял перед почтовым экраном, надеясь увидеть послание Филлис, но не дождался и утешился мыслью, что Филлис отправила письмо прямо на “Космос-Конечную”. Он пошел в ресторан и, пережевывая завтрак, мрачно проглядел сначала комиксы, а потом “Геральд Трибюн”. Напротив уселся незнакомый мужчина и завел пустопорожний треп о ракетной промышленности. Поскольку Пембертон был в форме, этот тип именовал его “капитаном”.

Быстро покончив с едой, Джек удрал от него. Зайдя в навигационную, он просмотрел расчетную ленту для автопилота и, удовлетворенный, направился на борт “ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА”.

Он доложился капитану, отправился в рубку управления, по пути пожимая всем руки, влез в пилотское кресло и застегнул замки.

Когда капитан Келли проплыл внутрь и устроился в кресле рядом, Пембертон все еще возился с прокладкой курса.

— Опаздываем, Джек, — раздраженно сказал капитан.

— Я воспользуюсь правом на задержку.

Келли, нахмурившись, следил за ним. Повторялась ситуация из “Жизни на Миссисипи” Марка Твена: капитан — хозяин корабля, пассажиров и команды, но настоящий хозяин — пилот, ибо от него зависит благополучное завершение полета. Капитан может снять назначенного пилота с маршрута — и все.

Келли повертел в руках документы Пембертона и вспомнил разговор с психологом Компании.

— Хотя я и выдал этому пилоту допуск, капитан, но не советую вам принимать его на корабль.

— В чем дело? Пембертон — прекрасный парень!

Психолог заколебался.

— Его тесты за последнее время несколько изменились. Что-то у него не в порядке, а что именно — я пока не в состоянии сказать. В любом случае, вам следует приглядывать за ним повнимательнее.

— А вы бы пошли с ним в рейс? — задал Келли встречный вопрос.

— Если хотите знать…

— Не беспокойтесь, я возьму его. Не стоит возить балласт.

Пембертон ввел расчеты Вайнстайна в автопилот и повернулся к Келли.

— Готово, сэр.

— Давай, пилот, раз готово.

Услыхав его голос, Келли принял окончательное решение.

Пембертон в последний раз послал сигнал на станцию. Пневматическая катапульта легко выбросила огромный корабль и он пролетел примерно тысячу миль в космосе, не удаляясь от станции Потом заработал маховик, установленный в центре тяжести корабля, и он неспешно двинулся в противоположном направлении, повинуясь третьему закону Ньютона.