Читаем Дверь в лето полностью

— Пусть, но так будет лучше для строительства. Мне спокойнее иметь здесь пушера,[51] чем женщину.

Она задохнулась от бешенства. Тини понял, что перебрал и добавил:

— Простите, мисс, но такова жизнь. Вы посидите взаперти, а потом улетите на Землю.

Я вмешался прежде, чем она успела ответить:

— Взгляни-ка, Тини!

Один из монтажников пялился на нас сквозь иллюминатор; тут же к нему присоединились еще трое или четверо.

Тини пулей метнулся к иллюминатору, и они порснули в стороны, как воробьи от кирпича. Он нагнал на них такого страху, что те чуть не выскочили из скафандров. Я испугался, что он вышибет кварцевое стекло.

Потом он повернулся к нам, и вид у него был какой-то надломленный.

— Подождите в моей каюте, мисс, — он показал, куда идти. — Попроси ко мне главного инспектора, — сказал он мне, когда девушка вышла.

Это говорило о многом. Инспектор Далримпл подчинялся “Гарриман Энтерпрайзис” и не доставлял Тини ничего, кроме головной боли. Кроме того, Тини окончил Оппенгеймеровский институт, а Далримпл — Массачусетский Технологический.

Инспектор явился, свежий и бодрый.

— Доброе утро, прораб. Доброе утро, мистер Уитерспун. Чем могу служить?

Тини насупился, Далримпл же наоборот, расплылся в улыбке

— Она права, дорогой мой. Можете отправить ее назад, можете требовать вместо неё мужчину, но я не вижу никакой “уважительной причины”.

— Черт возьми, Далримпл, не нужно мне здесь никакого бабья!

— Это, знаете ли, спорно: в договоре нет такого пункта.

— Если бы ваше бюро не прислало сюда шулера вместо радиста, я не сидел бы сейчас по уши в дерьме!

— Спокойнее, спокойнее, берегите нервы. Давайте отложу приговор и поделим расходы. Так будет по совести?

— Да, спасибо!

— Не стоит. Но подумайте вот о чем: вы вышибли Питерса прежде, чем увидели нового радиста. Хэммонд не может дежурить в рубке двадцать четыре часа в сутки.

— Он может там спать. Вызов разбудит его.

— Этого я не могу разрешить. На Земле и на кораблях связь должна работать непрерывно. “Гарриман Энтерпрайзис” прислала вам высококвалифицированного специалиста, так что вводите его в курс дела.

Тини смирился.

— Дад, — сказал он мне, — поставь ее в первую вахту. А для внутренних работ назначь женатиков.

Потом он позвал Глорию.

— Отправляйтесь в рубку и принимайте вахту. Должен же Хэммонд когда-нибудь отдохнуть! Он порядочный человек, но все равно будьте начеку.

— Я знаю, — ответила она. — Мы знакомы.

Тини прикусил губу.

— Прораб впопыхах забыл об одной мелочи, — сказал инспектор. — Меня зовут Роберт Далримпл, я — главный инспектор. Надо думать, своего помощника он вам тоже не представил. Это — мистер Уитерспун.

— Зовите меня просто Дад, — попросил я.

— Хэлло, Дад, — она улыбнулась и у меня потеплело на сердце, а Далримплу она сказала: — Странно, что мы не познакомились раньше.

— Макнай, — прервал ее Тини, — спать вы будете в моей каюте.

Она удивленно подняла брови, и он поспешно добавил:

— Свои вещи я уберу сейчас же. И запомните накрепко — когда вы внутри, дверь должна быть на замке.

— Насчет этого можете не беспокоиться.

Тини покраснел.

Глорию я видел редко, у меня была чертова прорва работы. Нужно было распределить грузы, установить и закрыть зеркалами кислородные баллоны, а главное и самое хитрое — раскрутить жилые отсеки. “Гарриман Энтерпрайзис” вложила в нашу станцию солидную сумму, на нас работали тысячи людей, хотя даже оптимисты не рассчитывали на оживленные межпланетные сообщения в ближайшие годы.

“Интернэшнл Телефон энд Тэлеграф” арендовала объем для микроволновых ретрансляционных станций — и только от телевизионщиков капало миллиона два ежегодно. Метеорологам не терпелось поставить у нас свои приборы; Паломарская обсерватория намеревалась поставить телескопы, благо “Гарриман Энтерпрайзис” пожертвовали помещение; Совет Безопасности разрабатывал какой-то тсс-тсс-проект и тоже имел нас в виду. По отсеку получили фермиевская физическая лаборатория и Кеттеринговский институт. Не менее дюжины “постояльцев” готовы были въехать в любой момент и даже раньше; удобства их мало заботили.

Мы работали на сдельщине. Поэтому необходимо было провернуть все как можно быстрее.

Кто не бывал в открытом космосе, не могут представить — по себе знаю — мир без верха и низа, без тяжести. Круглая прекрасная Земля висит совсем рядом, можно задеть рукавом. Теоретически, она притягивает к себе всех нас, но на самом деле не чувствуешь никакого веса. Просто паришь.

Для работы это хорошо, но для еды, ванны или картишек нужна тяжесть. Еда остается на дне желудка — и это довольно приятно.

Все вы видели фотографии станции — огромный цилиндр, гигантский барабан, а по бокам — ниши для швартовки кораблей. А теперь представьте внутри большого маленький барабан. Это и есть жилые отсеки, в которых тяжесть имитируется центробежной силой. Мы могли бы раскрутить всю станцию, но корабли не могут причаливать к пляшущему дервишу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хайнлайн, Роберт. Сборники

Похожие книги