Дверь к смерти

– Да, сэр, – признался я, – вы правы. Сам знаешь: то одно, то другое. А потом, мне не слишком улыбалась перспектива подвергнуться испытаниям, если меня возьмут, как ты посулил. Я не фраер какой-нибудь, и чернила на моей лицензии высохли сто лет назад. Или ты по сей день числишь меня в желторотиках?

Он запрокинул голову и заржал, потом изрек серьезным тоном:

– Ты неверно меня понял, Гудвин. Я просто имел в виду, что, учитывая твои прошлые грешки, мы должны поспешать не торопясь. – Он вытер платком лоб. – Ну и вспотел же я, черт побери! С тех пор мы маленько толковали на твой счет. И, уверяю, никто не держит тебя за фраера. Мы обратили внимание, что ты не бездельничал с тех пор, как открыл свою контору, хотя занимался ерундой. А почему ты отклонил предложение фэбээровцев?

– У них там принято допоздна торчать на службе.

Он кивнул.

– А ты, надо полагать, не привык к узде?

– Никогда ее не примерял и не собираюсь.

– А чем ты сейчас занят? Чем-нибудь важным?

– Ничем, ни важным, ни неважным. Я же сказал по телефону: собираюсь в отпуск. В субботу отплываю.

Он глянул на меня с неодобрением:

– Отпуск тебе ни к чему. Если кто и нуждается в отпуске, то это я, а мне его не дают. Зато для тебя есть работенка.

Я помотал головой:

– Не сейчас. Потом, когда вернусь, может быть.

– Тогда будет поздно. Тут нужно выследить одного парня, а у нас не хватает людей. К тому же он крепкий орешек. Мы приставили к нему двоих «хвостов», но он живо это просек. Тебе понадобится пара помощников, а лучше даже трое. Можешь нанять тех, кого знаешь, давать им задания и платить из пяти сотен в день, что тебе положат.

Я присвистнул.

– А в чем дело? Почему такая горячка?

– Ни в чем. И никакой горячки тут нет.

– Тогда кто этот парень? Мэр, что ли?

– Не скажу. А может, даже и не знаю. Речь идет об обычной слежке. Ты должен не засветиться и держать язык за зубами. Будешь запросто богатеть на три сотки в день.

– Нет, пока хоть не намекнешь, кто он или на кого похож. – Я отмахнулся. – И вообще, оставим этот разговор. Рад бы услужить бывшему соседу, но мои каникулы начинаются в субботу.

– Каникулы могут подождать. А эта работа – нет. Сегодня в десять вечера ты должен быть на Шестьдесят седьмой улице между Первой и Второй авеню. Иди по ней на запад. Тебя подберет машина. Сидящий в ней человек задаст несколько вопросов. Если ответы его удовлетворят, он скажет все, что надо, о работе… Тебе представляется уникальная возможность, Гудвин. Не упусти ее. Ты сможешь нырнуть в самую глубокую и быструю на свете денежную реку и поплескаться в ней в свое удовольствие.

– Нет уж, дудки, – вяло запротестовал я. – Ты предлагаешь мне не работу, а просто призрачный шанс взяться за нее. Не говоря уж о том, что мне она может не понравиться.

И тогда, и десять минут спустя, когда Макс Кристи ушел, мне и впрямь не хотелось браться за это дело, но любопытно было выяснить, с чем его едят. Не то чтобы я всерьез надеялся, что незнакомец в машине окажется Арнольдом Зеком, но весь разговор и то, как он был обставлен, подобную надежду, пусть даже иллюзорную, оставляли. А такой случай, каким бы нереальным он ни выглядел, нельзя упускать. В самом деле, разве не интересно потрепаться с Зеком? А вдруг он даст мне повод заехать ему в ухо и я при этом случайно сверну ему шею?

Поэтому я пообещал Кристи, что в десять вечера буду в условленном месте на Шестьдесят седьмой улице. Правда, ради этого мне придется отменить уже назначенное свидание, но будь у меня даже один шанс из миллиона, я бы им воспользовался.

Ладно, чтобы не затягивать эту историю, сразу скажу: тот, кто жаждал меня расспросить, не был Арнольдом Зеком. Мало того, приехал он даже не в черном длинном «кадиллаке», а всего лишь в двухдверном седане «шевроле» сорок восьмого года выпуска.

Вечер выдался жарким, и пока я шел вдоль квартала, сам вспотел. Особенно взмокла левая подмышка, где была кобура. Вереница машин, гуськом выстроившихся вдоль тротуара без малейшего промежутка, казалась нескончаемой, и, когда у притормозившего «шевроле» открылась дверца и меня негромко окликнули, мне пришлось протискиваться между двумя бамперами, чтобы пробраться к машине. Я вскарабкался на сиденье и захлопнул дверцу, а человек за рулем одарил меня долгим испытующим взглядом, потом, ни слова не говоря, включил зажигание, и «шевроле» плавно тронулся с места.

Сидевший по соседству со мной на заднем сиденье незнакомец пробормотал:

– Вы, наверное, должны мне кое-что показать.

Я достал пластиковый футляр с водительскими правами и лицензией частного сыщика и предъявил ему – лицензией кверху. Когда мы остановились на красный сигнал светофора у Второй авеню, он изучил документы при свете уличного фонаря и возвратил мне.