Две зари

Все это Лют видел от самого начала. На первый же шум он обернулся в седле и увидел толпу лиходеев. Что целью их была Горяна, ему стало ясно с одного взгляда: бой шел около ее возка.

– К возку! – крикнул он своим оружникам, которые впереди него тоже оборачивались на шум, и стал разворачивать лошадь.

Мимо свистнула стрела; Лют пригнулся и успел услышать, как позади него кто-то вскрикнул от боли. Но не оглянулся: важнее всего сейчас была Горяна. Между ним и возком дорога была забита: там находился десяток немцев и почти столько же Адальбертовых прислужников.

Охранники-немцы в тот же миг устремились навстречу Люту – спасать своего господина. Ругаясь, Лют с мечом наготове пробирался сквозь них, с трудом удерживаясь, чтобы не пустить оружие в ход немедленно: немцы не пытались сами помочь Горяне, но не давали ему до нее добраться. Киевские оружники, в том числе Вемунд, отставали на несколько шагов, и это отставание могло оказаться губительным. Немцы тоже спешили: тревожно перекрикиваясь, пытались отпихнуть Люта, который мешал им приблизиться к Адальберту.

А пока кияне и немцы боролись между собой за свободный путь, какие-то два черта уже волокли Горяну от возка в кусты. Еще миг – и она исчезнет в зарослях, а преследование в лесу – особая стать, опасность которой Лют отлично понимал.

В отчаянии он оглянулся и обнаружил рядом Веляту. После попытки выстрелить по оленю тот, к счастью, не успел снять тетиву.

– Стреляй! – Лют быстро кивнул ему на уводивших Горяну. – По вон тому черту, что пониже!

Один из злодеев, хоть Лют и видел его только со спины, показался смутно знакомым. Невысокий, но шустрый, в глубоко надвинутом валяном колпаке…

– Как? – охнул Велята.

Снова прозвучал чужой рог, но Лют едва отметил это: все его внимание было сосредоточено на Горяне.

Велята наложил стрелу и прицелился, но в глазах его был испуг. Горяна металась меж двух похитителей: то она падала, то ее поднимали, злодеи то заслоняли ее собой, то она опять показывалась… Было ясно, чего отрок боится: стрела могла с почти равной вероятностью попасть в женщину.

– Бей, йотуна мать! – рявкнул Лют.

Приученный повиноваться четкому приказу, Велята больше не колебался. Стрела сорвалась с тетивы и прянула вслед убегающим. В этот самый миг тот, что был пониже ростом, обхватил упирающуюся женщину за плечи и силой толкнул вперед; в миг выстрела он закрыл ее собой, и стрела вошла ему точно меж лопаток.

Разбойник упал на Горяну, придавив ее собой. Крик оборвался, и Люта бросило в холодный пот: неужели обоих наповал? С такого расстояния боевой лук прошивает тело насквозь, и наконечник на ладонь выходит с другой стороны. А если к первому телу плотно прижато еще одно…

Второго разбойника, который держал Горяну за другую руку, потянуло вниз вслед за ними. Пока тот пытался освободиться, Велята пустил вторую стрелу и попал разбойнику под ребра. Тот упал сверху на тех двоих.

И в это время Лют перестал их видеть: вдоль обочины проскакали оружники, не без драки прорвавшиеся сквозь немцев. Ударами сулиц, мечей и топоров они погнали разбойников прочь с дороги, но те и сами уже отступали безо всякого порядка. Лют помчался к упавшим. Там никто не шевелился, только дрожали кусты, пропустив убегающих разбойников.

В жару от возбуждения битвы и с холодом в груди от испуга, Лют соскочил с седла, отшвырнул второго мертвеца. Рядом оказался Гуннульв, другой его телохранитель; вдвоем они подняли первого покойника и отбросили в сторону.

Горяна лежала на палой листве лицом вниз. Видны были перепутанные черные косы, что никак не подобает замужней женщине, но у Люта оборвалось сердце не от этого: ее спина и плечи были залиты кровью.

Но тут же от сердца несколько отлегло: бросилось в глаза большое кровавое пятно на рукаве ее серой свиты. Рана, видимо, была там, а большая часть крови – не ее. Быстро ощупав спину Горяны, других ран Лют не обнаружил и сделал Гуннульву знак, чтобы осторожно ее перевернул.

Горяна была без сознания, к бледному лбу прилип черный палый лист ясеня. Дрожащими пальцами Лют проверил бьючую жилу[49] на шее и перевел дух: женщина была жива.

Тогда он наконец выпрямился и огляделся. На дороге царила толкотня, но здесь были только кияне и немцы. Лиходеи исчезли, скрылись в зарослях, из которых так внезапно появились. В двух шагах Владар, Лютов десятский, и Рамрих, Адальбертов начальник охраны, яростно орали друг на друга, один по-славянски, другой по-немецки, но отлично понимали суть «беседы». Русы помешали немцам быстро попасть к своему епископу, а немцы русам – к возку. Лют прикинул: моя промашка? Этой свалки и драки между своими не произошло бы, если бы Адальбертовы бережатые шли перед ним, а не позади. Впрочем, нельзя было знать, с какой стороны нагрянет опасность. Вздумай лиходеи отсечь не задних, а передних – вышло бы по-иному.

– Перевяжите, – он кивнул телохранителям на Горяну, сел в седло и поехал разбираться.

Теперь он хотел найти Адальберта. И с каждым мгновением, пока он его не видел, на сердце опять делалось все тяжелее.