Две ведьмы и виски

Если бы мы уже не остановились, я бы споткнулась и разбила нос. Кай довольно болезненно впился пальцами мне в бок. Хисая глядела на нас, недовольно хмуря брови.

– Мы с Макико много лет не разговариваем, – резко сказал Кай.

Хисаю это не смутило.

– Ну, ведь теперь ты вернулся, и вы можете помириться. Ах, жду не дождусь свадьбы. Это будет грандиозно!

– Как чудесно! – прощебетала я. – Хисая, милочка, не могла бы ты оставить нас на минутку? Мы сейчас поднимемся.

Она вздернула брови при слове «милочка» и вопросительно взглянула на Кая.

– Да, конечно. Аукцион скоро начнется, так что не задерживайтесь. А я пойду сообщу всем, что ты здесь.

Улыбнувшись, она поднялась по ступенькам. Я утащила Кая под изогнутую лестницу, подальше от последних гостей, направлявшихся наверх.

– Кай, – зашептала я, отрывая от себя его пальцы, пока он не наставил мне синяков. – Что это было?

– Это моя родня, – пророкотал он. – А вот ты объясни, что мы делаем на аукционе черной магии?

– Я понятия не имела, что тут какой-то аукцион, пока она не сказала. Откуда ты знаешь, что тут будет именно черная магия?

Меня удивило не то, что здесь происходит – иначе что здесь делать Заку? – а то, почему Кай сделал такой вывод.

– Потому что иначе здесь не присутствовала бы моя семья.

По моей спине пробежал холодок. Ой.

– Зачем мы здесь, Тори?

– Мне нужно кое-что кое у кого забрать.

– И этот кое-кто наверху на аукционе?

Я кивнула.

На челюсти Кая заходили желваки, но затем он снова обхватил меня рукой.

– Тогда пойдем и заберем это.

– Ты уверен? – прошептала я, пока мы шли к лестнице. – Мы можем подождать на улице или попробовать как-нибудь еще…

– Хисая уже побежала к остальным с новостью. Так что мне все равно поздно уходить.

На втором этаже мы следом за другими отставшими вошли в тускло освещенный зал галереи, в котором уже собралось не меньше сотни человек. Точнее, магов. И, скорее всего, изгоев. На белых стенах висели огромные абстрактные композиции. Мягкий свет прожекторов был направлен на полотна, подсвечивая яркие краски и густые мазки кисти художника.

В дальнем конце зала был установлен помост, и пожилой господин что-то вещал в микрофон с трибуны. Он показывал на толстый фолиант в кожаном переплете, выставленный на столе рядом с ним. Вокруг помоста толпились вышибалы и помощники.

Хисая стояла с группой японцев – мужчин и женщин. Она улыбалась, единственная из всех. Жестом она пригласила меня и Кая присоединиться к ним.

Кай резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но не колебался. Как только он подошел достаточно близко, Хисая быстро затараторила по-японски. Кай склонился в неглубоком поклоне старшему мужчине, а тот кивнул и что-то сказал. Кай ответил по-японски.

Почему меня удивило, что он говорит на этом языке? Еще несколько месяцев назад я поняла, что в нем есть японская кровь, – хотя по его внешности догадаться об этом было бы невозможно. Его поразительно яркое и красивое лицо было необычным, но не выдавало происхождения, а ростом он был на голову выше большинства своих напарников.

Меня семейство Ямада проигнорировало, так что я отплатила им той же монетой: отвернулась и стала рассматривать собравшихся магов, пытаясь найти Зака. Потом проверила телефон, вполуха следя за воссоединением семьи. Определить тон разговора мне было сложно, но радостным он не казался. Я бросила многозначительный взгляд на Хисаю, давая понять, что ей следует вмешаться. Она же затеяла все это дерьмо.

Ее губы растянулись в презрительной усмешке, выражавшей ее истинные чувства по поводу моего присутствия. Я выпрямилась, и, когда до девушки дошло, что я намерена вмешаться, неприязнь на ее лице сменилась тревогой.

– Ах, ах! – вскрикнула она, не давая мне вставить слово. – Кикуэ-сан, ты это слышала? Гримуар только что был продан за два миллиона.

У меня вытянулось лицо – я невольно перевела взгляд на выставленную книгу. К скороговорке аукциониста я не прислушивалась. Два миллиона? Ничего себе, неудивительно, что на фоне этой публики мы кажемся слишком скромно одетыми.

– Нас интересуют несколько лотов, – сообщила Хисая Каю, явно опасаясь, как бы я, неотесанная, не открыла рот и не осыпала оскорблениями присутствующих. – Ты что-нибудь присмотрел? Позже вечером здесь появится великолепный кадуцей.

Женщина по имени Кикуэ-сан что-то сказала по-японски.

– Ну что ж, – по-английски ответила Хисая, – мы можем только надеяться, что он не станет вмешиваться.

– Кто? – спросил Кай с явной неохотой.

– О. – Хисая перекинула волосы через плечо. – Ты о нем слышал. Призрак.

Кай напрягся.

– Тут половина зала боится перебивать его ставки, – продолжала Хисая, чопорно хмыкнув, – но нас этот ничтожный преступник, разумеется, не сможет запугать.

Она бросила презрительный взгляд в зал. Я проследила, куда она смотрит. Так вот же он, словно на ладони…

Я не сразу его заметила, потому что он стоял в стороне от толпы. Прислонился к стене, окутанный тенью, как облаком, одетый так же небрежно, как и я, в темных штанах и длинном плаще с поднятым капюшоном, как у кинозлодея.