Две Тани

Таня обвила меня руками сзади, и, прильнув к щеке, зашептала нежные слова. Ее волосы развевались на ветру вместе с моими, сплетаясь в один удивительный волнующийся поток, который являлся продолжением нас самих вне этой реальности. Тогда было тепло, и мы гуляли без шапок и курток, поэтому объятия были особенно нежны и приятны. Я дышал вместе с ней тем временем, любил его. Любил, слившись воедино, наблюдать за вечностью, которая вращается вокруг нас. Ведь что может быть лучше, чем стоять в стороне от всех суматох и неурядиц, вдали от человеческих судеб, добра и зла? Вдвоем.

...Станем жизнью своей наслаждаться с тобой втихомолку, как ручей, как немые скитальцы...

По автобану ревели колонны дальнобойщиков с двигателями в сотни лошадей, тщетно пытаясь увести нас с собой. Ведь только прислушаешься, и тебя срывает с места и несет, несет...

...Рок завистлив... Лучше давай помолчим...

В эту ночь я был у нее. Мы долго готовились к этому моменту - первый раз все-таки. Таня старалась вести себя непринужденно, быть такой, как всегда, но у нее это плохо получалось, и было заметно, что она волнуется. Я тоже волновался. Еще бы! Такая ответственность, которую я никогда на себя не брал.

В какой-то момент Таня вдруг сломалась, спросив меня, стоит ли делать это сейчас. Какая необходимость? Я разозлился: столько приготовлений коту под хвост! Hет, нет, именно сегодня. Она с покорностью согласилась и призналась, что, пока мы ехали в автобусе, она чувствовала себя полной дурой: все как будто смотрели на нее и знали, зачем эти двое едут вместе, и чем они скоро будут заниматься.

Раньше мы никогда не говорили о двух вещах: сексе и женитьбе. Теперь осталась одна. Перманентность второй гарантирована - Таня не верила в брак и не очень-то любила детей, она считала - всему свое время. Я никогда не настаивал и, более того, тоже избегал этой темы. Hе хотел лишних проблем и забот, которые, как я считал, непременно навалятся тяжелым грузом на меня, бесквартирного человека с непостоянным рабочим местом.

Вот Игорь - другое дело. Ему пора, и даже, наверное, стыдно тянуть. У него есть квартира, стаж и любимая девушка. Старший брат должен быть первым во всем.

- Я люблю тебя, Таня, - прошептал я ей на ушко следующим утром, нашим первым утром.

Таня, казалось, спала, но, услышав мой голос, повернулась и широко распахнула глаза. Я повторил, что очень сильно ее люблю.

- Я тоже тебя очень люблю! - ответила Таня и по-детски доверчиво прижалась к моей груди. - Я ждала, когда ты это скажешь.

Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что этими словами я обманывал и ее, и себя. Однако я надеялся, что с течением времени они обретут смысл и вес. Горько, что по-настоящему большим значением они наполнились лишь для нее.

Рок завистлив. Лучше давай помолчим...

Взвизгнул тормозами автобус, слегка дернуло, и половину пассажиров ухнуло куда-то в глубину салона. Я молча усмехнулся, удержавшись за поручни. Вышел на нужной остановке и направился в сторону своего дома. Где-то на половине пути сообразил, что дом брата в другой стороне, а я иду прямиком к Тане. Идиот! Совсем крышка едет.

Ближе всего оказался сквер. Было жутко холодно, но именно туда я и завернул, когда понял насколько противно мне сейчас возвращаться в квартиру брата. Там все напоминает о Тане! И кухня, и кровать, и бутылка пива на полу. Все как будто вчера. Hе хочу! Подумав о пиве, я почувствовал его вкус на языке и сплюнул. К чертям! Мне нужно думать и ни на что не отвлекаться.

Мимо прошла пожилая старушка с тойтерьером. Он был какой-то потертый и неухоженный, хромал на одну лапу и все время скулил. Странная старушка, странный пес.

У Тани есть миттельшнауцер. Мы часто гуляли с Кардиналом, особенно на первом этапе знакомства. Он вел себя почтенно, так, будто его не интересовали наши с Таней отношения. Она отпускала его с поводка, легонько хлопала по спине: "Ух! Чем не конь!" - и провожала взглядом. Hабегавшись, он возвращался к нам, и из-за кустов, чтобы не напугать, подсматривал за тем, как мы целуемся на скамейке. Умный пес. Помню, когда я приходил к Тане домой, он важно приближался ко мне, усаживался в коридоре и, тявкнув, чтобы привлечь внимание, подавал лапу. Утром степенно подносил тапочки, с почти человеческим, понимающим видом.

Я тогда еще шутил: "Знаешь, Танюшка, и Кардиналу подружка нужна, а то ему, наверное, обидно смотреть за всем этим безобразием, которые мы тут вытворяем". Он и в отношениях был разборчив: не кидался на каждую, а все вынюхивал, как будто пытался найти ту единственную. За непристойным, с точки зрения людей, занятием мы его ни разу не заставали, то ли невесту еще не нашел, то ли все делал тихо, в стороне. Как я...

Тоже мне невеста! Сильное, тугое тело, яркие глаза и характер. Вот и все! Hет, не все, еще есть ложь, актерское мастерство и множество вопросов, оставшихся без ответа.

Кругла, красна лицом она, как эта глупая луна на этом глупом небосклоне... - всплыли в голове строчки из Евгения Онегина, те немногие, что мне запомнились.