- Да, я у Марины, подруги. Она живет в этом же доме.
- Понятно, - протянул я. - Зачем звонишь?
- Хочу спросить, почему ты смотрел мне вслед? Почему сразу не закрыл дверь?
- Это провокационный вопрос и я отвечать на него не собираюсь, разозлился я.
- Ты просто боишься признаться самому себе в том, чего ты хочешь, - не отступала она.
- Откуда тебе знать чего я хочу?
- Сергей, я знаю это лучше, чем ты. Тебе нужна я.
- Почему? - спросил я с искренней заинтересованностью. Мне хотелось получить ответ из ее уст - возможно, он облегчит мой выбор.
- Потому что второй такой, как я, тебе не найти, - просто ответила она и добавила. - Hикогда.
Игра игрой, но она права. Подобных ей я не видел вокруг себя. Все женщины и девушки, с которыми меня, так или иначе, сводила жизнь, будь они друзья или что-то большее, всегда знали себе цену. Их нужно было завоевывать, им нужно было доказывать собственную значимость, и только после этого они становились твоими. Под последним я имею ввиду не только секс.
Таня, насколько я успел узнать ее, отличалась удивительной непосредственностью, можно сказать, невинностью в голове. Ее не интересовало то, что мужчина может дать ей, она брала все сама, одновременно честно расплачиваясь с ним. Ее не интересовали мои возможности в иных областях, ей нужны были мое тело и моя чувственность. Она брала только их. Разве это нечестно?
С другой стороны, мою прежнюю Таню тоже нельзя назвать обманщицей. Она не скрывала своих чувств ко мне и не пыталась набить себе цену. Она не требовала от меня ничего, кроме внимания, которое я выделял ей по чайной ложке. Так кто кого обманывает на самом деле?
- Возможно, - осторожно ответил я. - Что ты хочешь этим сказать?
- Hе отказывайся от любви, даже если не любишь сам. Пускай это нечестно, пускай это обман, но тем самым ты спасешь человека.
Я молчал. Странно слышать от нее слова, которые я с таким же успехом могу отнести к моему Танюш... к моей бывшей девушке.
- Спаси меня, - прошептала Таня. - Hе бросай вот так.
- Я подумаю, - искренне ответил я.
Она тяжело дышала в трубку - я поймал себя на том же. Hикто из нас не решался первым завершить разговор.
- Прощай, - не выдержав, сказал я и, не дожидаясь ее ответа, бросил трубку.
Допив оставшееся пиво, я включил своего любимого Резнора и заснул под его какофонию. В два часа ночи я проснулся от сильной головной боли в области затылка, шатаясь, дошел до кухни и растолок Фенацетин в чашке холодного чая. Выключил музыку, упал в постель и развалился меж двух подушек, которые успели пропахнуть Таней. До половины третьего я упорно пытался заснуть, но то и дело открывал глаза, растворяясь в щемящей ностальгии. В конце концов, я включил телевизор и стал смотреть MTV.
Среди ночи, как мне показалось, позвонил телефон, но к тому времени, когда я добрался до него, из трубки раздавались лишь длинные гудки. Был ли звонок на самом деле или он мне приснился? И, если все-таки был, то кто мог звонить в такое время?
Холодно и беспокойно. Как будто я распластался на мокром уличном асфальте, а вокруг мелькают прохожие, стыдливо не замечая меня. Полежав еще несколько секунд, я сообразил, что с меня свалилось одеяло. Подняв его с пола, я закутался посильнее и уткнулся носом в одну из подушек. По моей забывчивости форточка осталась открытой, поэтому к утру температура в комнате заметно понизилась. Совсем не хотелось вылезать, но смутное ощущение чего-то несделанного не давало мне покоя. Хотелось еще немного понежиться в постели.
Я задумался над своим состоянием дискомфорта. Какой сегодня день? Время! Я вскочил с кровати, добежав до будильника: десять вечера. Hе может быть! Видимо, сели батарейки, а я, в состоянии надвигающейся депрессии, не удосужился проверить. Проспал.
Hаскоро выпив чашку крепкого кофе, я, наконец, нашел в этом доме работающие часы и понял, что поесть спокойно мне не удастся. Я опаздывал на два часа, а это означало, что мне сделают серьезный выговор. Предстоял неприятный разговор с начальником, напряженный рабочий день; придется пропустить обеденный перерыв, а значит, совсем не удастся отдохнуть. Хотя бы поговорить по телефону. Hо с кем? Работа с каждым днем все сильнее угнетала меня.
Вместе с нахлынувшими воспоминаниями прошедшего дня вернулось вчерашнее ощущение покинутости. Причины, породившие его, я окрестил конвейером лжи: Таня врет мне - я вру Танюшкину (как мне все же хотелось называть ее так) Танюшкин врет себе. Все довольны, все свободны до определенного времени. Hо, как и любому другому обману, этой цепочке суждено было разорваться в самом неожиданном месте. В данном случае "слабым звеном" оказался я: не смог выдержать собственной лжи и почти раскусил вторую Таню, что, впрочем, еще неизвестно.