Две недели в сентябре

Миссис Стивенс надеялась, что раз уж их приглашают в новый дом, то его им покажут. Она всегда любила изучать новые фасоны штор, а еще, хотя на их собственной кухне никаких серьезных перемен не предвиделось, она бы с удовольствием полюбовалась на замечательные новые приборы для разогрева и охлаждения продуктов, которые появились в последнее время.

Чувства самого мистера Стивенса были очень неоднозначными. Вполне естественно, что такой поворот судьбы вызвал у него раздражение и досаду, потому что никому не нравится, когда в отпуск ни с того ни с сего вторгается работа. Появление мистера Монтгомери было совершенно неожиданным. Мистер Стивенс был застигнут врасплох и почувствовал себя настоящим оборванцем – грязная рубашка для крикета, старые фланелевые брюки, растрепанные волосы, – как будто он по рассеянности пришел в таком виде на работу. Во время разговора с мистером Монтгомери у волнореза ему показалось, что его внезапно окутала атмосфера конторы со всеми ее затхлыми папками и мрачными углами. Он вряд ли удивился бы, увидев, что в стене набережной открывается дверь, на пороге появляется один из директоров и говорит: “А, мистер Монтгомери! Заходите же!”

Завтрашняя поездка к мистеру Монтгомери, даже в удобном и роскошном большом автомобиле, будет напоминать поездку на работу. Он не сомневался, что будет посматривать на часы и почувствует себя вправе уйти, когда пробьет шесть.

Но у этого приглашения была и другая сторона – очень важная сторона. Мистер Монтгомери был одним из самых крупных и ценных клиентов их фирмы; каждый месяц он регулярно заказывал большую партию коробок, а прямо перед Рождеством делал особенно крупный заказ. Все без исключения директора относились к нему с огромным уважением, всегда лично провожали его до двери и кланялись на прощание. Он был настолько важной персоной, что часто совсем не обращал внимания на мистера Стивенса, но время от времени, если ему случалось зайти после обеда – лицо у него тогда становилось еще краснее, а во рту была длинная сигара, – кивал мистеру Стивенсу и улыбался ему. Однажды он даже спросил, как у мистера Стивенса дела.

Во-первых, мистер Монтгомери оказал ему честь, когда остановился и заговорил с ним, а приглашение на чай было еще большей честью.

Во-вторых, если чаепитие пройдет хорошо и они сумеют произвести на хозяина приятное впечатление, это будет очень полезно для карьеры мистера Стивенса. Возможно, мистер Монтгомери во время очередного визита упомянет об их встрече в разговоре с одним из директоров, и мистера Стивенса начнут ценить выше – не только потому, что важный клиент счел его достойным приглашения на чай, но и потому, что он предпринял попытку укрепить ценные для фирмы деловые отношения за счет части своего отпуска. Этим он заслужит хорошую репутацию.

Да. Конечно, в этой встрече есть и положительная сторона – главное, чтобы чаепитие прошло хорошо. Он знал, что будет гордиться Диком и Мэри: оба хорошо выглядят и прекрасно воспитаны. Он был уверен, что его жена будет стараться изо всех сил и похвалит дом, пирожные миссис Монтгомери и все остальное. Эрни единственный вызывал сомнения, и мистеру Стивенсу оставалось только надеяться, что он посидит спокойно, не будет вертеться и не ляпнет что-нибудь про сладости. Но, в конце концов, он еще маленький, и его выходки могут даже позабавить мистера и миссис Монтгомери.

Он почувствовал, что начинает волноваться, и попытался забыть об этом на время игры в крикет. Но как бы все они ни старались, тень мистера Монтгомери с его автомобилем и с шофером нависла над полем и мешала им видеть мяч.

Возвращались к чаю они кружным путем, чтобы пройти через город и поискать карамель с начинкой от Монтгомери в витринах кондитерских. Однако они ничего не нашли, и мистер Стивенс решил, что мистер Монтгомери, видимо, поставляет свою продукцию только в Лондон и крупные города. Эрни был разочарован, но Дик радовался, что их маленький Богнор пренебрег сливочными орешками этого неприятного толстяка. Один за другим заходя в калитку “Прибрежного”, они продолжали обсуждать мистера Монтгомери, его шофера и орешки.

Для Мэри же приглашение мистера Монтгомери стало приятным способом отвлечься; оно принесло ей облегчение, потому что затянувшаяся неопределенность ее положения становилась уже невыносимой. После обеда она весь день ждала возможности отвести Дика в сторонку, посвятить его в свою тайну, договориться о вечерней прогулке и назначить место, где они должны расстаться и потом встретиться. Но эта возможность так и не представилась. На самом деле за обедом была минута, когда она набралась смелости рассказать отцу: он спросил, что это была за девушка, и, объясняя, что они когда-то работали вместе у мадам Люпон, Мэри чуть было не прибавила, что вечером собирается погулять с ней. Казалось совершенно естественным и закономерным, что они хотят встретиться снова, но, пока Мэри подбирала слова, разговор перешел на другую тему, и шанс был упущен.