Две недели в сентябре

Они направились к киоску за пирсом, высоко подняв головы. Их охватило то внезапное радостное волнение, та внезапная гордость, которую испытывают осторожные люди, когда в редких случаях отваживаются выбиться из общего ряда. Они больше не смотрели на других отдыхающих с робостью и завистью; приняв решение, они возвысились над толпой и теперь с жалостью и оттенком презрения поглядывали на толстого лысого мужчину, который вышел из маленькой, обыкновенной, дешевой купальни без террасы.

Но тут их надежды рухнули, потому что, когда мистер Стивенс подошел к окошку, они увидели, как человек внутри покачал головой. Они и забыли, как мало в Богноре больших купален и как много народу приезжает на отдых в это время года. Это покачивание головой означало, что все занято, и внезапно они поняли, что отпуск будет отвратительным, и страшно разозлились на самих себя за то, что не приняли решение еще месяц назад и не написали письмо, чтобы заранее заказать купальню. Поразительно, как это они вообще думали, что отпуск возможен без нее? Они посмотрели сперва на убогие домишки, темные и тесные, стоявшие прямо под стеной набережной, а потом на ряд сверкающих крыш под кронами далеких деревьев и на блестящие террасы, где сидели красивые люди. У них должна быть купальня! Они заплатят, чтобы им ее освободили, они отдадут все до последнего пенни, продадут что-нибудь ценное, лишь бы заполучить ее!

Они увидели, как мистер Стивенс с тревогой взглянул на них, но потом его губы сжались, он снова отвернулся и быстро и с жаром заговорил с человеком за окошком. Они видели, как клерк слушал, подозрительно и слегка нетерпеливо глядя поверх очков, и с сомнением листал страницы лежащей перед ним книги, а мистер Стивенс чуть не свернул себе шею, чтобы посмотреть, что в ней написано.

Затаив дыхание, они наблюдали за тем, как клерк поднял глаза и сказал что-то, что заставило мистера Стивенса энергично закивать, полезть в нагрудный карман, вытащить бумажник и дрожащими пальцами извлечь купюру – и тут дети так обрадовались, что их ноги, казалось, вот-вот оторвутся от земли. Что-то случилось – и притом что-то хорошее, потому что мистер Стивенс обернулся и одарил их лучезарной улыбкой.

Когда он отошел от киоска, они окружили его.

– Что произошло?

– Не было свободных?

– Получилось? Мистер Стивенс сначала хотел ответить: “Угадайте!”, но это было бы глупо с его стороны.

– Все устроилось, – сказал он. – Сейчас все купальни заняты, ничего не осталось, – в этом году они пользуются бешеным успехом, – но одна освобождается во вторник вечером, и мы сможем получить ключ в семь часов.

– Чудесно!

– А какая?

– “Кадди”, третья с конца.

– Пойдем посмотрим! Они прошли по набережной и осмотрели купальни сзади; названия почти везде были написаны над входом, так что определить, какая будет принадлежать им, они могли только по ее расположению. Потом спустились на пляж и медленно обошли их спереди.

– Вот она – “Кадди”! – сказала Мэри, понизив голос.

– Да, это она. Им досталась лучшая из всех, решили они. Она выглядела поновее, и терраса была чуть выше, чем в соседней.

– Займем ее во вторник и сэкономим пять шиллингов, – сказал мистер Стивенс. – Съездим лишний раз на автобусе в Арундел.

Лучше и быть не могло: они сэкономят пять шиллингов, а купальня принесет им еще больше радости, потому что придется подождать. Теперь она все равно что принадлежит им; завтра они будут проходить мимо, смотреть на нее и представлять, как отдыхают в ее тени – сидят на террасе, развешивают купальные костюмы на перилах, – а потом, во вторник вечером, они откроют дверь, сядут у самого входа и будут смотреть на залитое лунным светом море, а слабый ветерок будет доносить до них тихую мелодию оркестра.

Они долго гуляли по пляжу, оставили позади Олдвик и дошли почти до Пагама. Они надели на палку жестянку, и когда миссис Стивенс запустила в нее большим камнем и сбила ее с первой попытки, все радостно закричали. Эрни плюхнулся на спину и стукнул в воздухе каблуком о каблук, а мистер Стивенс похлопал жену по спине, и она поняла, что ее удачный бросок был предзнаменованием прекрасного отпуска.

Ближе к закату они молча двинулись обратно, и их длинные тени простирались перед ними на песке.

Глава XV

Эрни заснул во время ужина, хотя и отрицал это – вяло, но с негодованием.

На ужин были говядина, холодный рисовый пудинг, хлеб с маслом и сыр – не более чем перекус, потому что они плотно поели за чаем. Принесли ящик эля для мистера Стивенса, а за время их прогулки в углу у камина появилась превосходная, проверенная временем вещь.

Это была большая керамическая бутыль с разливным имбирным лимонадом, вкусным в жаркие дни, согревающим в холодные вечера, а еще дарящим необыкновенное чувство удовлетворения: когда вы открываете краник и наливаете себе стакан, ничего не надо платить – и пенни в прорезь опускать не надо.