Две недели на соблазнение

— Потому что ты достойна лучшего! — взорвался он, резко вскакивая, отчего она чуть не свалилась на пол. Подхватив ее тотчас же, герцог поставил Джулиану перед собой и положил ладони ей на плечи, словно хотел хорошенько встряхнуть. — Ты не будешь моей любовницей! Очень сожалею, что когда-то посмел предложить тебе такое.

Сердце ее еще сильнее защемило от этих его слов. Выходит, ей придется навсегда с ним расстаться.

А он вдруг поцеловал ее и прошептал:

— Идем со мной в постель. Я хочу держать тебя в объятиях. А потом мы вернем тебя в твою спальню. Вернем до того, как дом проснется.

Соблазн был слишком велик. Ничего на свете ей не хотелось больше, чем спать с ним и слышать стук его сердца у себя под ухом. Но все же она сказала:

— Нет, я должна идти, Саймон.

Он ласково улыбнулся ей.

— Останься хоть ненадолго.

Джулиана покачала головой, отступив на шаг.

— Я не могу рисковать… — «Своим сердцем», — подумала она со вздохом. — Не могу рисковать, так как меня могут увидеть.

Саймон не сводил с нее пристального взгляда, а она думала о том, что сейчас покинет его навсегда, насовсем. И она знала, что ей от этого будет мучительно больно.

Герцог долго молчал, наконец кивнул:

— Да, ты права. Завтра я поговорю с Ником.

— О чем?

— О нашем браке.

Сердце ее подскочило к самому горлу.

— О нашем… браке? — Он не мог жениться на ней, и тому целая куча причин. Во-первых, она итальянка, католичка. К тому же ее происхождение… в лучшем случае сомнительное, а мать — постоянный скандал. Кроме того, Саймон уже помолвлен с любимицей света.

Но даже несмотря на все эти мысли, крошечный огонек надежды затеплился у нее в душе. Неужели это возможно? Неужели он в конце концов выбрал ее и они смогут пожениться? Неужели он будет принадлежать ей, этот мужчина, которого она любит всем сердцем?

— Не смотри так печально, — сказал Саймон с улыбкой. — Ведь ты наконец получишь замечательный скандал.

Она вздрогнула и вырвалась из его объятий.

Скандал? Значит, вот кто она для него — итальянка скандального поведения, на которой он женится после одной ночи в деревне. И однажды, когда новость о Джорджиане выйдет наружу, а рядом с ним не будет жены с безупречной репутацией, когда над его детьми станут насмехаться, когда он увидит леди Пенелопу, танцующую в каком-нибудь бальном зале со своим идеальным мужем, — о, тогда он очень пожалеет, что женился на ней. А она не сможет этого вынести. Не сможет, потому что любит его.

«Иногда одной любви недостаточно». Эти слова его сестры прозвучали у нее в ушах, и она тихо прошептала:

— Я не могу выйти за тебя, Саймон.

— Что ты сказала? — Казалось, он не понял ее слов.

— Я не могу выйти за тебя, Саймон.

— Но почему? — В голосе его прозвучало замешательство, близкое к гневу.

— Если бы не было сегодняшней ночи, мы бы обсуждали это?

— Я… — Он смутился. — Но ведь сегодняшняя ночь была, Джулиана.

— Ты помолвлен с другой.

— Я разорву помолвку, — сказал он так, словно это решение было вполне разумным.

— А как же леди Пенелопа и ее репутация? Как же твои намерения защитить семью, сестру, племянницу?.. Как же твой долг, Саймон?

Он потянулся к ней, и она отступила назад.

— Джулиана, я скомпрометировал тебя, и мы поженимся.

— Потому что так полагается? — прошептала она.

— Среди прочих причин — да, — ответил он так, как будто это было очевидно.

— Но я не та, кого ты хотел бы видеть в качестве жены. Ты сам так говорил. Я слишком безрассудна. Слишком импульсивна. До сегодняшнего дня ты даже не думал жениться на мне.

— Я делал тебе предложение неделю назад! — с нотками отчаяния вскричал он и отвернулся, чтобы взять свой халат.

— Только после того, как Гейбриел застал нас в конюшне. Ты предложил на мне жениться из чувства долга. И ты все делаешь из чувства долга. Ты бы женился на мне, но это было бы ниже твоего достоинства. Точно так же будет и сейчас.

Он надел шелковый халат и снова повернулся к ней. Глаза его потемнели, когда он прокричал:

— Не говори так, Джулиана!

— Почему? — тихо спросила она. — Это же правда, не так ли?

Он не ответил, а она продолжала:

— Я никогда не буду достойна тебя. Никогда не буду достаточно хороша и достаточно респектабельна. И даже если я очень постараюсь измениться, мое прошлое все равно останется со мной. А что скажет общество? Что скажет твоя мать?

— К черту их! Особенно мою мать.

Она шагнула к нему, протянула руку и дотронулась до его щеки. Но он отстранился и отступил, не глядя на нее.

Глаза у нее защипало от слез, когда она вглядывалась в его красивое лицо, сейчас словно окаменевшее. Она понимала, что это последний раз, когда они вместе, наедине, когда честны друг с другом.

— Ты обвинял меня в том, что я никогда не думаю о последствиях, — снова заговорила Джулиана. — И ты был прав. Я всегда буду твоим скандалом, Саймон. И никогда не стану достойной тебя.

— Это нелепо. Разумеется, станешь, — проговорил он надменно и властно, хотя стоял перед ней в одном лишь халате. Он был истинный герцог даже сейчас.