Последний вопрос вызвал слишком много мыслей. Вернувшись домой, я почувствовал, что мои силы иссякли. Я прилег, но мысли только набирали скорость. Вдруг я сообразил, что мне предстоит рассказать о случившемся родителям.
Мне хотелось, чтобы это был сон.
Днем я забрал из школы Лондон, но шторм внутри меня продолжал бушевать. Лондон захотела мороженого, и, хотя эта просьба показалась мне почти невыполнимой, я каким-то чудом сумел отвезти ее в «Дейри Куин». Мы даже не опоздали на хореографию.
Пока Лондон была на занятиях, я гулял.
Нет, по натуре своей я далеко не сильный человек. В конце торговых рядов слезы затуманили мои глаза. Я стоял, закрывая лицо ладонями.
– Когда мамочка приедет? – спросила Лондон. На столе стояла коробка с пиццей, я отложил кусок для себя. И съел половину.
– Не знаю, детка. Мы с ней об этом не говорили, – ответил я. – Но как только узнаю, сразу же тебе скажу.
Мой ответ наверняка показался ей странным, но виду она не подала.
– А я говорила тебе, что мы с Бодхи нашли на перемене маленькую черепашку?
– Черепашку?
– Мы играли в салки-замерзалки. Я нашла ее возле забора. Она такая лапочка! А потом подошел Бодхи и тоже сказал, что она хорошенькая. Мы хотели накормить ее травой, но она есть не стала, а потом прибежали остальные, и учительница тоже пришла. Мы спросили, можно нам посадить ее в коробку и принести в класс, и учительница разрешила!
– Здорово.
– Да! Она сама принесла коробку от карандашей, посадила в нее черепашку, и мы все вместе отнесли ее в класс. А черепашка, наверное, испугалась, потому что старалась вылезти из коробки, но не смогла – стенки скользкие. Мы хотели придумать ей имя, но учительница сказала, что отпустит ее.
– Она не захотела оставить ее в классе?
– Нет. Сказала, что черепашка, наверное, соскучилась по своей маме.
У меня в горле встал ком.
– Да, все правильно.
– Но мы с Бодхи все равно придумали ей имя – Эд.
– Черепашка Эд?
– Сначала мы хотели назвать его Марко.
– А как вы узнали, что это мальчик?
– Просто узнали, и все.
Несмотря на мучения последних двух дней, я невольно улыбнулся.
Улыбка была недолгой.
Пока я убирал остатки пиццы в холодильник, позвонила Вивиан. Когда на экране моего телефона высветилось ее фото, мое сердце заколотилось. Лондон в гостиной смотрела телевизор, я вышел в патио через кухню. Прежде чем ответить на звонок, я постарался взять себя в руки.
– А, привет. – Я старался говорить так, словно ничего не произошло. – Как ты?
Она помолчала.
– У меня все хорошо. А у тебя?
– Было немного не по себе, – признал я. – Но сейчас все нормально. Где ты?
Она явно задумалась, стоит ли отвечать, и наконец произнесла:
– Я в Тампе. А Лондон рядом? Или уже купается?
– Еще нет. Она в гостиной.
– Можно мне с ней поговорить?
Я постарался выровнять дыхание.
– А тебе не кажется, что сначала поговорить надо нам?
– Неудачная мысль, Расс.
– Почему же?
– Потому что я понятия не имею, о чем ты хочешь поговорить.
– Что хочу сказать? Хочу, чтобы ты дала нам еще один шанс, Вивиан. – Я не обращал внимания на мертвую тишину на другом конце телефонной линии. – Я по-прежнему не понимаю, что происходит. Как можно все исправить? Надо сходить к психологу…
Ее голос зазвучал напряженно:
– Пожалуйста, Расс, можно мне поговорить с Лондон? Я по ней соскучилась.
Перед глазами сразу встало видение: моя жена звонит из люкса в отеле, Уолтер смотрит телевизор в гостиной, и мне остается лишь войти в дом и позвать дочь к телефону.
– Мама звонит, Лондон. Хочет с тобой поздороваться.
Я не удержался и подслушал их разговор. Я слышал рассказ Лондон о том, как прошел день, о найденной черепашке. А потом она произнесла: «Я тебя люблю» – и спросила, когда мама вернется. Что ответила Вивиан, я не слышал, но, судя по выражению лица Лондон, ответ ей не понравился. «Ладно, мамочка. Я тоже по тебе скучаю. Завтра поговорим».
Вивиан знала, что я обычно выключаю мобильный, когда ложусь спать. Давние привычки неискоренимы, поэтому перед сном я машинально сделал это. А утром, включив телефон, увидел, что Вивиан оставила мне два голосовых сообщения.
– Я понимаю, ты хочешь поговорить, но давай сделаем это, когда оба будем готовы. Не представляю, что еще тебе сказать. Но я хочу, чтобы ты знал: я не хотела тебя обидеть. Я сказала все как есть, потому что считаю, что обманывать тебя бессмысленно.
Я звоню из-за Лондон. Я сбиваюсь с ног с этим переездом офиса, общественным каналом Уолтера и поездками. Нам еще остался колумбийский отрезок пути, в выходные мы вылетаем в Нью-Йорк. И поскольку я постоянно в разъездах, будет лучше, если на некоторое время Лондон останется с тобой. Я хочу сначала устроиться здесь и подготовить комнату для нее, а на это сейчас совершенно нет времени. В общем, мне кажется, пока не стоит объяснять Лондон, что происходит. Ей и без того хватает стрессов в школе, я знаю, как она устает. И потом, мы должны вместе поговорить с ней. Подожди, сейчас перезвоню. Иначе выключится голосовая почта.
Во втором сообщении она продолжила с того, на чем остановилась: