Дважды два

Говорят, ошибки детей – вина их родителей, и поскольку я всегда старался угождать людям с тех пор, как себя помню, из этого логически вытекало, что во всем виноваты мои родители. Тогда почему же во мне так сильна потребность регулярно навещать их? Почему я считаю своим долгом смотреть с отцом матчи и хвалить приготовленную мамой еду?

По той простой причине, что им я тоже стараюсь угодить.

Из офиса я уехал в шестом часу и направился к дому Мардж. Я твердил себе, что нужно свести разговоры о Вивиан к абсолютному минимуму, ведь даже мне они осточертели, и следовал этому плану целых двенадцать секунд. На протяжении всего ужина я жаловался на жизнь, а Мардж и Лиз сочувственно слушали меня. И хотя они наперебой уверяли, что со мной все будет хорошо, я по-прежнему сомневался, стоит ли верить им.

Потом они потащили меня в кино, где общими усилиями мы выбрали один из выпущенных в конце лета хитов, остающихся в прокате. Это был смешной фильм из тех, в которых ничем не примечательные герои сражаются со злом, решившим уничтожить планету, а действие стремительно развивается. Но мне все равно было трудно расслабиться. Я то и дело ловил себя на мыслях о том, как Вивиан и Лондон провели день, что ели на ужин, представлял, как моя жена сидит в гостиной и листает журнал, уложив Лондон в постель. Интересно, звонила ли она Спаннермену, и если да, то как долго разговаривала с ним?

После кино я пытался что-нибудь почитать. В спальне для гостей нашлось несколько книг, но увлечься романом я так и не смог. Сдавшись, я выключил свет и долго ворочался с боку на бок, пока не заснул.

Через два часа проснулся на рассвете.

Мой мобильник зазвонил субботним утром без четверти одиннадцать. К тому времени я уже сходил на пробежку, принял душ, выпил кофе с Мардж и Лиз и начал составлять список вопросов для видео с отзывами пациентов пластического хирурга. Когда просыпаешься ни свет ни заря, все успеть не так уж сложно.

Вынув телефон из кармана, я увидел, что звонит Вивиан.

– Алло?

– Привет, Расс. Ты занят?

– Не особо. Я у сестры. А что такое? С Лондон все в порядке?

– Да, в полном. Но я забыла захватить в изостудию вазу. Может, ты заскочишь домой и привезешь ее нам? Мы уже почти у студии, и если сейчас вернемся, то наверняка опоздаем.

– Ладно, – ответил я. – Без проблем. Постараюсь приехать поскорее.

Я положил трубку и схватил ключи, которые после приезда бросил в корзинку на тумбочке у двери.

За спиной послышался голос Мардж:

– Куда собрался?

– Вивиан звонила. Надо привезти Лондон в студию керамическую вазу, которую она слепила на прошлой неделе.

– Ну, тогда беги, морской лев.

– Морской?

– Пляшешь под ее дудку, как в цирке. Если повезет, может, она даже бросит тебе рыбку.

– Это же для Лондон, а не для Вивиан, – возразил я.

– Этим и утешайся.

Раздосадованный ее замечанием, я понесся домой, а оттуда – в изостудию. Мардж жила в десяти минутах езды от нашего дома, и если на пути попадется больше зеленых сигналов светофора, чем красных, у меня есть шансы опоздать к началу занятия всего на пару минут.

По дороге я думал, рассказала ли Лондон матери о том, что хочет нарисовать на вазе желтые цветы и розовых «мышонков». Я улыбнулся. «Мышонков». У нее это получалось так мило, что мне не хватило духу поправить ее. За день я уже успел соскучиться по Лондон и хотел повидаться с ней хотя бы пару секунд.

Заскочив домой, я схватил вазу и помчался к студии. Светофоры все как один светили зеленым – высшие силы явно понимали важность моей миссии.

Я свернул на стоянку и сразу заметил Вивиан возле двери студии. Пока я парковался, она направилась к моей машине, жестами показывая, чтобы я открыл окно.

Так я и сделал и передал ей вазу.

– Спасибо, – кивнула она. – Ну, я пошла.

Мне показалось, что я сдулся, как старый воздушный шар.

– Погоди! Как у вас прошел вчерашний день – хорошо?

Она уже отходила от машины.

– Просто замечательно. Я тебе завтра позвоню, скажу, когда тебе приехать домой.

– А может, попросишь Лондон выбежать на минутку, чтобы поздороваться?

– Нельзя, – отрезала она. – Занятие уже началось.

Она скрылась в дверях студии, не добавив ни слова, а я подумал, что по сравнению со мной морские львы в цирке – счастливчики.

Им хотя бы достаются подачки.

К Мардж я вернулся не сразу. Я был раздражен поведением Вивиан. Кофеин, подумал я, мне нужен кофеин. И припарковался у кофейни рядом со студией. Вивиан, конечно, предпочла бы, чтобы я заглянул в другое место – лишь бы не дать Лондон ни единого шанса повидаться со мной! Но в кои-то веки я сказал себе: мне плевать. Пусть злится сколько угодно, я буду только рад.