Дважды два

Знакомство состоялось меньше чем через две недели. Я пригласил их к себе и приготовил стейки на гриле в моем крошечном патио. Лиз принесла десерт, мы выпили на троих бутылку вина. Рядом с Лиз я почувствовал себя свободно уже через полминуты после знакомства и сразу понял, что моя сестра ей по-настоящему дорога. Это было видно по тому, как внимательно она слушала Мардж, как смеялась, как точно знала ее скрытую, эмоциональную сторону. Когда они собирались уходить, Мардж отвела меня в сторонку.

– Ну и как тебе она?

– По-моему, супер.

– А не слишком супер для меня?

– Ты о чем?

– Никак не пойму, что она во мне нашла.

– Ты серьезно? Ты потрясающая. Она весь вечер смеялась, и все благодаря тебе.

Мардж, похоже, не поверила, но все-таки кивнула.

– Спасибо, что пригласил нас. Хоть и пережарил стейки.

– Так было задумано, – объяснил я. – Поджаристая корочка придает мясу особый аромат.

– О, да. Горелый стейк – мечта поваров мирового уровня.

– Пока, Мардж, – засмеялся я. – И спасибо, что пришли.

– Люблю тебя.

– Только потому, что я тебя терплю.

Моим родителям Мардж представила Лиз только через месяц. Был субботний день, уже через несколько минут после знакомства Лиз удалилась на кухню помогать моей маме, с которой болтала как с давней подругой. Отец с Мардж смотрели какой-то матч. Я сидел с ними, но оставался незамеченным.

– Ну, что скажешь, пап? – спросила Мардж во время рекламы.

– О чем?

– О Лиз, – пояснила она.

– С твоей матерью она быстро поладила.

– А тебе она нравится?

Отец глотнул пива.

– Да какая разница.

– Значит, не нравится?

– Этого я не говорил. Сказал только, что это неважно. Важно лишь то, как к ней относишься ты. Если знаешь, почему она тебе нравится, и если она тебе подходит, значит, мы с твоей матерью против нее ничего не имеем.

Рекламная пауза закончилась, и отец погрузился в молчание. А я думал только о том, что он всегда был и останется самым мудрым мужчиной.

После обеда с Вивиан я вернулся на работу. Но в моих мыслях царило смятение, я был вновь выбит из колеи. Эти ощущения усилились после трех часов, когда я понял, что соскучился по Лондон. Каким бы важным для дочери ни было время, проведенное с матерью, я вовсе не считал, что для нее будет лучше, если я сочту своим долгом прятаться все выходные. И я задумался, почему не возразил сразу же, как только Вивиан предложила это. Хотя в глубине души понимал, что проблема во мне. Я по-прежнему стремился угодить Вивиан, и это стремление было моим недостатком, который усугублялся простым умозаключением: если до сих пор мне так и не удалось угодить Вивиан, с чего вдруг я решил, что сумею сделать это сейчас?

Так я впервые осознал всю глубину проблемы. Логика подсказывала, что это и смешно, и нелепо, но почему я раз за разом возобновлял попытки?

Я жалел, что не могу стать другим, а точнее, стать более сильным. И задумался, не обратиться ли мне за помощью к психологу. Но с чего я взял, что это хоть что-нибудь изменит? Я же наверняка буду стараться угодить и психологу.