Два талисмана

— Есть еще одно поручение.

Сердце Ларша учащенно забилось. Вот как? Этот восхитительный день, полный приключений, еще не кончился! Джанхашар оценил его мужество — и дает ему, именно ему, особый приказ, который нельзя произнести при всех! Вот так-то лучше, чем сдувать со Спрута пылинки!

— У госпожи Кримерры Шипастой Розы из Клана Лебедя, Ветвь Правого Крыла, — продолжал Джанхашар, глядя в пол, — пропала собачка. Белая, ученая, по кличке Мотылек. Собачку надлежит разыскать и вернуть госпоже.

Ларш не сразу понял. А когда понял — задохнулся от гнева и унижения.

Сын Клана Спрута, бесстрашный «краб», гроза контрабандистов, только что перешедший дорогу самому Ирслату, будет бегать по закоулкам, заглядывая в корзины для мусора — не влез ли туда проголодавшийся песик?

Так ведь «крабы» не ищут пропавших кошек и собак! Это что же получается: для него, Ларша, специально измыслили такое героическое задание?

Юноша уже готов был разразиться гневным монологом. Но тут Джанхашар поднял глаза — и таким усталым, измученным был его взгляд, что Ларш заткнулся.

Он представил себя на месте начальника стражи. Надо разбираться с убийствами, грабежами, поджогами. Через каждые ползвона прибегает мать пропавшей пятилетней девочки и требует, чтобы ей вернули ее дитя. И вдруг является дама с сообщением о пропавшей собачке. Прогнать даму нельзя: дочь Клана Лебедя! Если оскорбится — пожалуется родственникам…

— Если собачка не будет найдена, — виновато сказал Джанхашар, подтверждая догадку Ларша, — высокородная госпожа сумеет стереть в порошок любого из стражников… кроме моего господина, верно?

Ларшу стало досадно и смешно. Конечно, командир прав! Если Алки или Даххи не сумеют разыскать эту дрянную собачонку, расстроенная старуха — наверняка старуха! — потребует наказать нерадивого стражника. А вот с Сыном Клана у нее все так просто не получится.

— Готов исполнять! — ответил Спрут тоном заправского служаки.

* * *

— Шестеро? — Контрабандисту Ирслату изменило хладнокровие. — Шестеро «крабов»?!

Загорелые крепкие руки сжимались в кулаки и вновь разжимались. Ирслат переживал острое унижение: он представлял себе, как весь Аршмир треплет по кабакам его имя с шуточками и насмешками. Шесть стражников — даже не береговая охрана, обычные «крабы»! — перехватили груз у пятнадцати городских контрабандистов, а потом обратили в бегство моряков из экипажа «Вредины»…

Но даже в ярости Ирслат не стал срывать норов на команде. Парни поступили правильно. Окажись сам Ирслат на том проклятом берегу, он не приказал бы своим людям штурмовать откосы ущелья, где в кустах, за валунами и в пещере засело невесть сколько врагов.

Но и спускать обиду капитан не собирался.

Ирслат закусил кончик длинного уса и зло задумался.

Спасшийся из переделки контрабандист сообщил ему имя мерзавца, который командовал «крабьей» шайкой.

Аштвер. Десятник Аштвер.

— Эй, Фарипара ко мне! — сказал Ирслат негромко.

Ему и не надо было орать. Капитанское слово на борту «Вредины» всегда звучало грознее грома — и исполнялось молниеносно. Фарипар Зеленый Овраг, загорелый матрос с плутовскими карими глазами, тут же встал перед Ирслатом, почтительно склонив голову.

— Ты говорил, Фарипар, что родом из Аршмира?

— Так, капитан. Здешний я.

— Мы не меньше двух ночей проторчим в Лисьей бухте. А ты отправляйся на лодке с почтенным Лабраном. Погуляешь сутки в родном городе. Заодно для меня дельце обстряпаешь.

— Только прикажи, капитан.

— Разыщешь десятника «крабов» по имени Аштвер Зимнее Оружие.

— Аштвер? Он уже десятник?

— Что, знаешь его?

— Было дело, морду мне чистил.

— Вот как? Я дам тебе случай с ним сквитаться. Держи кошелек. Набери в порту стаю местной рвани, напои как следует, разозли разговорами… Словом, делай что хочешь, но чтоб не позже завтрашнего дня этому Аштверу все кости переломали, на всю жизнь его калекой сделали. А если расстараются и до смерти Аштвера употчуют — доплати парням за усердие.

* * *

— Заходи, только громко не топай. Госпожа не молоденькая, чтоб всякий шум терпеть. И оботри сапожищи о тряпку, не в казарме!

Круглолицая, востроглазая служанка явно не собиралась церемониться с «крабом», явившимся в дом ее хозяйки.

Посмеиваясь про себя, Ларш проследовал за «командиршей» через темный коридор в комнату.

С первого взгляда показалось, что горничная привела его к себе. Не могла высокородная дама проживать в такой бедности. Чистенькой, даже нарядной, совсем не стесняющейся себя бедности.

На стене висел тканый коврик в веселеньких тонах, на деревянной полочке — глиняный кувшинчик с пучком бурых осенних листьев. Стол покрыт выглаженной дешевой скатертью с розочками по углам. На столе — блюдо с яблоками. Все выглядит очень аккуратным и уютным.