Два талисмана

Обезоруженный Мирвик напрягся, ожидая второго удара… но его противник вдруг грохнулся во весь рост, растянулся на крыше.

Милеста, умница Милеста, преодолев страх, рванула акробата сзади под колени!

Всякие правила вроде «не бей лежачего» Мирвик с детства не понимал. Он тут же отвесил акробату несколько крепких пинков, которые надолго вывели того из строя. И успел обернуться как раз вовремя, чтобы увидеть влезающего на крышу с другой стороны клоуна.

Удар ногой в лицо — и «человек-пес» сорвался наземь. Но тотчас поднялся, покрутил головой и упорно полез наверх, а рядом уже карабкалась Сариви.

Мирвик схватил Милесту за руку, рывком заставил ее подняться.

Прыгать надо, прыгать!

Но циркачи вокруг конюшни — кольцом…

А проклятый акробат — железный он, что ли? — уже поднялся, шагнул к Мирвику… лицо страшное…

И тут в голову акробату метко ударил камень. Мужчина рухнул на колени, вскинул руки к лицу. Меж пальцами просочилась кровь.

Со стороны обрыва рванулся женский голос — командный, жесткий, бесстрашный:

— Вяжи циркачей, парни! От переулка заходи, тесни к обрыву, чтоб не сбежали!

За спинами циркачей стояла Авита — растрепанная, злая. Сейчас в ее облике не было ничего потешного. Она громко, деловито отдавала приказы:

— Наррабанка тут за главную, ее хватайте! И клоуна!

Циркачи заметались, ища взглядами новых врагов.

А Мирвик не потратил ни единого лишнего мгновения. Он толкнул Милесту:

— Прыгай!

Почти спихнул девушку с края крыши — и тут же спрыгнул следом. Приземлился ловко, упал на бок — и тут же вскочил. Помог встать Милесте — хвала богам, девчонка ничего себе не сломала.

— Бежим! — приказал ей Мирвик. И махнул рукой Авите: мол, не стой столбом!

Циркачи опомнились, и все — взрослые и дети — кинулись ловить беглецов. В воздухе замелькали камни и палки. Мирвику крепко угодили в плечо, Милесте палка ударила меж лопаток — хорошо, что кидала детская рука.

Пробиваться к площади было невозможно. В отчаянии Мирвик повернул к заброшенному дому. Милесту он тащил за руку.

На пути встала крепкая, коренастая баба. Мирвик не стал вспоминать, чем та занимается в труппе. Ударил в подбородок — сильно, как мужчину. Та отшатнулась, удар пришелся вскользь, но Мирвик проскочил мимо тянущихся к нему рук.

Парень не заметил, когда его догнала Авита, но к двери дома они прибежали одновременно. Мирвик рванул дверь в отчаянной надежде: вдруг не заколочена?

Дверь распахнулась с такой легкостью, что парень чуть не упал. Все трое влетели в дом. Мирвик захлопнул дверь, шаркнул ненадежным, хлипким засовом.

«Выломают!.. Да, здесь еще окно!»

Парень вцепился в дверную ручку.

— Милеста, захлопни ставни и держи как сможешь! Авита, найди палку или доску — ставни закрыть, вместо засова!

Милеста захлопнула ставни, затараторила нервно:

— Здесь бродяги живут, они ушли с утра, циркачи хотели меня тут запереть, а бродяги сказали: у циркачей свои дела, а у них — свои…

Авита, не обращая внимания на приказ Мирвика, спокойно, даже задумчиво провела ладонью по ставням, словно пытаясь пальцами нарисовать окошко. Затем подошла к двери, которую уже дергали снаружи, присела на корточки, скользнула пальцами над порогом, коснулась дверного косяка.

— Все, — сказала она, вставая. — Теперь уже все. Никто не откроет эту дверь. И ставни тоже.

В голосе ее звучали усталость и равнодушие.

— Какого демона?! — рявкнул Мирвик. — Засов хлипкий, а на ставнях и вовсе…

— Никто сюда не войдет, — сухо перебила его Авита. — Пока я не захочу.

В окно забарабанил град ударов, но ставни даже не дрогнули.

И тут Мирвик вспомнил театральный балкончик, на котором Авита подновляла декорации. И дверь, которую нельзя было открыть, пока художница не вышла с балкончика.

— Авита… — хрипло спросил парень. — Авита… ты — колдунья?

Девушка хмуро кивнула.

* * *

На Новой пристани кипела работа. Грузчики один за другим бежали по нешироким подрагивающим сходням, придерживая на плечах тяжелые тюки. Ремесло их требовало немалого умения и изрядной силы.

За разгрузкой наблюдал немолодой сухощавый мужчина в простом коричневом камзоле без единого украшения, если не считать небольшой вышивки серебром по темной ткани на левой стороне груди. Но вышивка эта стоила любых драгоценностей: оскаленная волчья морда — знак Клана.

Чарагри Звериная Тень, один из самых богатых и уважаемых жителей Аршмира, стоял у сходней скромно, не требуя к себе особого внимания. Но людской гомонящий водоворот почтительно огибал его, чтобы не толкнуть ненароком Сына Клана.

Чарагри неспешно беседовал со старшим сыном о возможности новых связей с наррабанскими купцами, о пиратских набегах на торговые караваны и о том, как ненадежны посланные за море приказчики.

— Как бы ни был человек честен да надежен, а потрется возле больших денег — враз глаза разгораются. Я, конечно, тщательно подбираю помощников, но всерьез верю только тебе. А потом буду верить только внукам… Эх, что ж вы с невесткой мне девчонку родили? Она, конечно, прелесть, храни ее Безликие, но не ей же я со временем торговлю оставлю!

Айчар Белый Зверь, статный, щеголеватый молодой человек, обиделся за свою новорожденную дочь: