Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви

Мишина сестра задумала в подарок папе на день рождения забавный видеоролик. Вся семья должна сфотографироваться в забавных позах с табличками, на которых написаны разные милые пожелания юбиляру.

Сестра позвонила брату (моему мужу), брат идею поддержал, а мне рассказать забыл. Мы были в ссоре, наказывали друг друга демонстративным игнором.

В день, когда сестра приехала фоткать меня для ролика, я была особенно несчастна. Ночью почти не спала, днем разболелась голова, с мужем так и не помирилась, сын капризничал. Раздался звонок. Я открыла дверь с истерящим ребенком на руках. Пришла сестра, что было для меня полной неожиданностью.

Сестра виновато пояснила, что нужно сфотографироваться с табличкой «желаю счастья». Мне было некогда. Я ужасно выглядела и была раздосадована, что муж даже не предупредил меня о сюрпризе. Мне ничего не хотелось, кроме сна и тишины.

Мне казалось, что все вокруг — будто назло! — живут легко и весело, и только одна я тону в болоте материнства. Пока сестра пила приготовленный мной кофе, я кое-как закрутила хвост из немытых волос, сменила заляпанную детским питанием футболку на стираную, взяла табличку в руки и принудительно улыбнулась.

Честно признаться, я никому не желала счастья в ту секунду, я желала, чтобы меня оставили в покое и дали спокойно утонуть. Сестра уехала, выполнив задачу.

Через неделю прислала на рецензию милый семейный поздравительный ролик. Он объективно был чудесен, с долей юмора и осязаемым через экран океаном любви.

Все плакали при просмотре от переполняющих чувств. И мой муж тоже плакал.

— Я бы даже взял и на работе показал коллегам, — сказал он, промокая глаза салфеткой.

— А что же не возьмешь? — спросила я: мы все еще были в напряженных отношениях, холодная война продолжалась с переменным успехом.

Холодная война — это когда есть две стороны и обе проигравшие.

— Потому что придется отвечать на вопросы про вот это фото. — Муж остановил ролик на кадре со мной.

Уставшая, ненакрашенная, с гримасой вместо улыбки, я будто нехотя держала табличку.

— А что, стыдно тебе за жену, да? — с вызовом спросила я, готовая к очередной атаке противника. — Хотелось бы красивую, улыбчивую и холеную? А я, прикинь, в дýше трое суток не была и вообще забыла, когда ела разогретую еду! А для этого надо всего ничего — чтобы ты хоть раз в неделю с работы пришел не за полночь, а вовремя!

У меня потом случился нервный срыв. Мысль о том, что муж меня стыдится, выбила меня из колеи настолько, что пришлось обратиться к врачу.

Кризис обнажает в нас самое неприглядное, мы становимся безжалостно честными по отношению к самим себе, видим себя насквозь и признаемся, что мы не лучшая версия себя. А уже это недовольство своими жизненными результатами влечет за собой желание оправдать свою неидеальность: и мы тут же замечаем недостатки, которые были в партнере всегда, но раньше были заретушированы любовью.

Но кризис мы пережили. Даже не знаю как. Наверное, просто любовь была настоящей и смогла пробиться сквозь залежи обид и взаимных претензий. Мы сумели друг друга понять и простить и чудом не пополнили статистику разводов.

Дальше было как-то попроще. Мы выдержали злую турбулентность и вылетели на ровную поверхность неба. Не без облачков, конечно, но в спокойную и тихую.

Я стала вести мероприятия. Это были такие побеги в праздник из будней материнства. Из этих «загулов» я возвращалась счастливая, напитавшаяся энергетикой признания, страшно соскучившаяся по своим мальчишкам.

Оказалось, что секрет счастливого материнства — это принадлежать себе. А если в какой-то момент вы поняли, что потеряли себя в пучине бытовых дел и забот, — найдите возможность найти себя. Верните себе себя.

Ваше внутреннее счастье — лучший источник света для ваших детей.

Перед каждым мероприятием я выходила из дома обычная, ненакрашенная, в любимом удобном платьишке и балетках. Я шла к визажисту, который делал мне мейк и укладку, а потом в гримерке я переодевалась в праздничный наряд, красиво облегающий и подчеркивающий то, что нужно облегать и подчеркивать, вставала на 12-сантиметровые каблуки. Потом шесть часов на сцене. После мероприятия я переодевалась обратно, в свое, домашнее, смывала грим, обувала балетки и бежала домой.

Однажды муж с маленьким сыном приехали меня встречать после концерта, который я вела, застали еще на сцене и пошли ждать за кулисами. Выпорхнув со сцены, я бросилась их целовать, но сын даже заплакал, не узнав меня.

— Он тебя такой красивой и не видел никогда, — хмыкнул муж, успокаивая малыша. И добавил с нотками легкой грусти: — Да и я тоже.