Два пламени

– Ну, у тебя тут нет конкурентов, единственное, я, надеюсь, скоро стану твоим конкурентом – базы я заказал.

– Не станешь. Я работаю и учусь уже больше пятидесяти лет. Меня еще догнать надо.

– Ничего. Я попробую.

Посидели мы с доком хорошо. Душевно так. Потом смотрели его дом. На мой взгляд, дом был полностью готов, но там что-то переделывали, и док ворчал. Его дом-клиника стоял на соседнем участке. Участок тоже был большой, но он был не так удобно расположен. Но смотрелись оба дома хорошо. Мне нравилось.

Потом сидели у Ивера в баре. Перед тем как расходиться по домам и номерам, я встал из-за стола и сделал народу объявление.

– Так, народ, отвлекитесь, – говорил я не то чтобы тихо, но и не орал. Но люди примолкли и уставились на меня. – Это док, если кто не в курсе. Он медик в девятом ранге знаний.

Это люди оценили, на дока уже смотрели с уважением и некоторым удивлением: что он строит дом, тут уже все знали, как и то, что я это строительство оплачиваю.

– Круче него только яйца. Это наш планетарный академик, гуру и тому подобное. Ему у нас жить должно быть комфортно. Денег на нас он никогда не заработает, особенно столько, сколько зарабатывает в Содружестве. Его жизнь неприкосновенна! Если он, даже случайно, погибнет – а он не знает наших особенностей, и телохранителей у него нет, – я сильно обижусь, вплоть до уничтожения подозреваемых в халатности. А если, не дай бог, на него поднимет кто-то руку, я убью этого человека и вырежу всю его родню.

В баре повисла тишина – мое слово было серьезное. Если с доком что-то произойдет, то мне действительно не останется ничего, кроме как сдержать слово. Так что это не запугивание, это мое слово. Человек, тронувший дока, ставит на кон свою жизнь против моей. А я выжлятник – мы умеем незаметно приходить и убивать, если надо, это все знают. Док явно был в растерянности, такого он не ожидал. Мне серьезно кивнули – принято к сведению, и продолжили культурно отдыхать.

– Ты слишком давишь на людей, могут появиться желающие просто сделать и посмотреть, как ты будешь отмазываться от обещаний.

– Док, он не запугивал, – встрял Ивер. – Он известил народ о том, что тронувший тебя станет его коровником, только и всего. А отмазываться от обещаний он не будет, так у нас не делается. Он сказал слово, и его слово услышали. Всё. Это просто объявление о том, что будет.

– Ты хочешь сказать, что он пойдет и вырежет всю семью непричастных людей?

– Он выжлятник, были случаи, когда они и поселения вырезали. Его слово не шутка. У нас если сказал слово, умри, но сдержи. Если не сдержишь, то тебя убьют уже свои.

– Док, да расслабься ты. Ничего особенного не произошло. Ну так, будут приглядывать за тобой, чтобы не вляпался никуда.

Док ушел задумчивый. А Ивера я попросил прояснить доку местные законы и обычаи, ну и про опасности рассказать.

На следующий день Ивер сказал, что к доку приставили мальца – док не местный, а ребенок сможет его уберечь от казусов. Ребенок был сиротой, но здесь не бывает беспризорников, на совете поселения распределяют сирот между семьями. Народ был в курсе, через цикл будут в курсе все поселения в округе. Но все равно доку не рекомендовали никуда ездить. Медик девятого ранга в селении – это чудо, так что в целом к доку отношение стало даже лучше, чем ко мне. Но док пожаловался, что поток посетителей идет и идет, а у него даже капсулы не развернуты, не говоря уже о полноценном медкомплексе. Но помогал селянам по мере сил. Еще бы, его чуть ли не на руках носили, и если ему что-то надо, отдавали часто за так. Док не мог этого понять, но старался, ему было не по душе оставаться должником, хотя в долг ему никто не записывал ничего. Я расплатился с кредитом четырьмя стагнами и два закинул на доставку самого малого комплекса копирования и снятия баз знаний – в промышленных масштабах их делать невозможно, много ручной работы, но ничего особенного, такие устаревшие комплексы в Содружестве можно было купить тысяч за триста, как сказал док.