Два пламени

К Мурке я пришел. Она забилась в дупло и не выходила ко мне. Ей еще плохо. Даже не так – ей еще очень плохо. Кое-как забрался к ней. Как можно аккуратнее вынул. И тут понял, почему она не уходила – в дупле попискивал маленький котенок. Она защищала ребенка, не могла она никуда уйти, а питон воспользовался. Ну да, возьмет в зубы его за шкирку и потащит, но мелкий-то он мелкий, а вот мешать ей будет, и быстро перемещаться она не сможет, тут питон и отловит вообще легко. Рысь – страшный противник. Выпущенные коготки около пятнадцати сантиметров – она показывала мне их. Клыки волка, которые мой нож с трудом пилит, она играючи перерубает. Я бы вообще не полез к ней. Но питон был старый и сильный, и он бы выиграл поединок. Атакуй его рысь, он бы победил. Сильно пострадал бы, очень сильно, может, потом кто-то его израненного добил бы, но эту схватку он бы выиграл. Тут же он делал хитрее – он давил на котенка, и чтобы котенок не пострадал, кошка встала между врагом и ребенком сама. Все удары она принимала на себя. И потихоньку слабела, а питон мог так еще долго измываться. Перепрятать котенка она не успела из-за меня. Вот почему она была так зла! Она успела только вернуться и отогнать чуть питона, и все, а потом все эти дни, пока я радовался жизни, она боролась. Боролась без шансов на победу. Сам подвел, сам спас. Герой, блин. Чуть не убил, пока спасал.

Спустил Мурку и мелкого ее с дерева. Вырезал кусок мяса, почистил его немного от жил и стал нарезать кошке мелкими кусочками. Котенку тоже отрезал. Но он не ел, лизал только. Зато вымазался в крови весь. Сумел же! Ладно бы только морду, но нет – до самого кончика хвоста. Мурка ела молча и без аппетита, но ела. Покормил, как мог. Котенок добрался до крови и вовсю ее хлебал.

Питон был огромен. С меня толщиной и метров двадцать в длину. Я с него целый день пытался снять шкуру. Вещи свои еще вечером перетащил к Мурке – пока не поправится, ей нужна помощь. Я виноват в ее состоянии, мне и исправлять. Далеко уходить боялся, поэтому кормил Мурку запасенным мясом мартышек. Выложил перед ней все вырезанные органы – вдруг надо что-то. Схомячила быстро половину выложенного. Но больше у меня не было. Дал ей еще мясо и виновато посмотрел – ну хреновый я охотник еще. Она тушу всю съедает, а я так, кусочки выбираю.

Ближе к вечеру я победил шкуру питона. Снял. Теперь не знаю, как ее скатать, чтобы допереть. Вырезал полезные органы. Все показывал Мурке, но ей ничего не понравилось. Так что утром я пошел искать обезьян. Ну вот, когда не надо, их полно, а тут полдня искал и крался. Может, мешало то, что я постоянно беспокоился о кошке и котенке – они одни остались. Вернулся, как только смог. Вздохнул с облегчением – все живы. Опасности нет. Отдал ей обезьяну. Пока Мурка её ела, мелкий паршивец выбрался из дупла и навернулся с ветки. Поймал. За что был исцарапан и покусан. Но я его затащил обратно, засунул в дупло и рыкнул. Как у Мурки не получилось, но котенок забился в угол и не отсвечивал. Балует его мамаша. Мамаша продолжала есть, поглядывая на нас с интересом. Второй день Мурка не говорила мне ни слова. Может, это не Мурка? У меня уже начали появляться всякие нехорошие мысли о зомби и подобных персонажах. Неожиданно мне на ухо рыкнули. Я как сидел, так на и дереве оказался. Фух, Мурка это. Я почувствовал ее эмоции. Меня отпустило. Кошке было весело. Своим прыжком я ее повеселил. Укоризненно посмотрел на нее, но мне в ответ пришла мысль: «Ну сам же хотел высоко и без разбега прыгать». Какое-то время я тупил, а потом вспомнил, как завидовал ей. Сдержать смех уже не мог. Долго, как лошадь, ржал.

На следующий день менять надо место. Мясо уже воняет, а не попахивает. Все труднее отгонять местных чистильщиков и падальщиков – двух стагнов убил даже. Нечего лезть в место, где кошка и ее котенок. Убил без всякого оружия, первый раз не ставя на кон свою жизнь на охоте. Вернее, охотиться я на них не собирался. Просто отогнать хотел, но чувство было похожее, да и стагнам хватило. Сижу, пытаюсь объяснить необходимость смены места Мурке. Меня просто игнорируют. Ну, она вроде уже поправилась – форму прежнюю еще не вернула, но вполне себе бодрячок. Ну и фиг с ней, тогда завтра сам буду собираться домой. О чем ей и протранслировал. Мне первый раз не презрительно фыркнули, а утверждающе – вроде как хорошо, согласна. Ну и ладно.