Два пламени

Волков я разделал и упаковал. Долго думал, что делать с вожаком – похоронить как воина или разделать его, как всех. Решил разделать – он бы меня сожрал, как бы я ни бился. Если бы смог. Так что не будем комплексовать, а начнем играть по общим правилам. Но возникла проблема – столько всего я не утащу, а бросать жалко. Шкуры волков тоже ценятся. Клыки и когти. И еще куча всего. Много, мне не утащить. Пока размышлял, как быть, накатил голод. Сейчас это со мной регулярно. И я, отложив решение проблемы, ушел на охоту.

С охотой мне повезло. Я старался исчезать, как это делает Мурка. Постепенно начало получаться – не всегда звери прятались при мне. Заодно оказалось, что тут кишмя кишит обезьянами. До этого подстрелил одну, и ту случайно. А тут в азарте настрелял шесть штук. Еле одернул себя – зачем мне столько? Охота увлекала, появилось новое чувство. Я чувствовал дичь и шел к ней. Меня же она не видела и не чувствовала до последнего. До последнего ее вздоха.

Стрелял из винтовки. В бою с нею неудобно, но в охоте автомат – трата боеприпасов. Винтовка бьет дальше и сильнее. Не зря я ее таскаю.

Потихоньку перетаскал трофеи, разделал. Упаковал. По старой памяти сожрал печень сырой. Мне сейчас так нужнее, и в прошлый раз не отравился.

С мартышками жизнь расцвела красками. Вот только трофеи шепчут, что надо возвращаться – у меня нет больше упаковок, а без них что добыл, что выбросил – одинаково.

Как дотащить, думал долго. Пока не зацепился за молодые деревца – тут они не вырастут, старшие братья не терпят конкурентов. Погибнут зазря. Стал думать, куда бы я их приспособил, пока в голову не пришла мысль: волокуша! Ну, блин, и стоило так долго думать?

Сделал волокушу, сложил припасы. Уходить, не попрощавшись с Муркой, не хотелось. Решился на хитрый ход. Послал ей мысль: «Помощь нужна?» – и неожиданно резко понял: «Нужна и срочно». Плюнув на волокушу и трофеи, пошел к Мурке. Где она, я уже понял. По пути настраивался на охоту и искал того, кто посмел обидеть мою кошку. Нашел: питон-переросток. Большие питоны опаснее – чем больше, тем он сильнее. Но вот почему Мурка просит о помощи? Если тот сильнее, она просто сбежит, и питону никогда ее не догнать. Странно. Идти было далеко еще, а помощь нужна, может быть, немедленно. Сосредоточился на змее так, что почувствовал ее тело и мощь, и что было сил вложился в огонь, а огонь послал ей. Постоял пару минут, пока пройдут всполохи перед глазами, и настроился снова. Питон был жив! Но теперь он уже искал меня. Мурка была рядом с ним, но не уходила. Ну, раз он меня ищет, то поздороваемся – я обозначил себя. Передал ему свой образ и то, что он моя добыча. Мне шваркнули по мозгам. Сильно, даже очень сильно. Я даже забыл, как идти и дышать. Меня взяло бешенство. Ах так! Мою кошку обижать, да еще на меня пасть раззявить! Меня уже понесло. Это я заявил уже всему лесу. Я был в бешенстве и его транслировал всем желающим.

Я вложил всю свою ярость и самого себя в огонь, свое бешенство и свою жизнь. Мне было все равно – я сделал свою ставку. И нанес удар.

Почти одновременно нанес удар и питон. Если бы он успел раньше, я бы был мертв. Питон был сильнее меня. Но я случайно успел первым. И я выпил его удар – я пил его, как воду. Как воду от которой ломает тело и нервы, и каждый глоток – боль. Только глотать приходится все ведро сразу, растянуть невозможно. Но я выпил – повезло, что ведро не оказалось бочкой. И понял – враг сдох. Он не волк-вожак. Нет к нему ни уважения, ни почтения. Он просто сдох.

Мурке было плохо. Блин, ей же тоже прилетело, не все же в меня от питона влезло. Ну почему я такой мудак, только же сам решил не делать так! Я шел как мог быстро. Нет, она умирает. Что же делать? Я не прощу себе ее смерть. Не успею прийти. Растворился в лесу и стал транслировать Мурке: «Не умирай». Но это не помогало. Тогда я стал желать ее жизни у леса, потом требовал, а потом получилось. Что и как я сделал, сам не понял – я перебирал варианты один за другим. И как и что сработало, сам не понял.