Два Пакистана

Песни баромаси я собирал всюду, слушая исполнение самых разных певцов. И песни и сами встречи были всегда очень интересными. Крестьянин одной заброшенной деревеньки исполнил баромаси, рассказывающую о том, как много приходится крестьянину трудиться, прежде чем он вырастит и уберет джут. И как вздох звучал рефрен, повторяющийся после каждой строфы: «Когда я работаю на джутовом поле, у меня лицо становится черным». Народный певец Фалу Секх, приехавший в Дакку по приглашению музыкальной редакции радио, продиктовал мне песню, в 48 строфах которой изложен весь эпос «Рамаяны», а все приключения Рамы и Ситы совершаются в течение одного года. И все это сделано для того, чтобы рассказать о них излюбленной формой баромаси. Великолепную песню — плач матери, разлученной на 12 месяцев с сыном, я услышал в полуразрушенном индусском храме у даккского ипподрома. Эту песню мне исполнила аскетка, служительница бога Вишну. Она была коротко острижена, в оранжевом платье, с ожерельем из больших зерен. У нее недоставало многих зубов, но ее грудной, мягкий голос звучал под сводчатыми потолками, как орган. Она согласилась исполнить песню сразу, не колеблясь, потому что это была индуска. Мусульманок мне не удалось услышать ни разу. За весь период жизни в деревне я не видел почти ни одной мусульманки, за исключением маленьких девочек. Женщины прятались за плотными джутовыми заборами или скрывали свои лица под густой чадрой, словно они не имели никакого отношения к деревенской жизни. А если какая-нибудь женщина замечала меня, когда я спускался к пруду или реке, то немедленно пряталась.

Однако и у мусульманок есть свои песни, которые никто, кроме них, не поет. Это свадебные женские напевы — меджели. Вечером, накануне свадьбы, крестьянки собираются у невесты, для того чтобы проститься с ней песнями, которые исполняются только во время этого события. Джасимуддин в прошлом записал много свадебных песен, но это было связано с большими трудностями. Ему приходилось записывать их в темноте, спрятавшись у стены дома. Однажды, когда хозяин его там обнаружил, его чуть не избили. Характерным для этих свадебных песен является то, что у них один сюжет — любовь бога Кришны к пастушке Радхе. Интересно, что оба эти персонажа взяты из индусской мифологии, но песни о них поют мусульманки. У индусов издавна песни о боге и пастушке представляли собой своеобразную форму эротических рассказов. Эти поэтические произведения переставали считаться неприличными, так как они как бы получали божественное благословение. Поэтому тема любви в литературе чаше всего встречается в виде сюжетов о боге Кришне. А так как во всех сказаниях о «пастухе»-Кришне и его возлюбленной ярко выражен эротический момент, то они дают возможность показать любовь во всех стадиях ее развития — первые встречи влюбленных, вожделение, слияние и, «наконец, расставание. Флейта Кришны стала символом любви, и никакие идеологические выверты и метафизические спекуляции не могут скрыть то, что в течение столетий выражали классические и народные поэты, пользуясь образом бога Кришны, — простые человеческие чувства.

«Я не пойду, подруженька, не пойду по воду,
Потому что пастух схватит меня за ногу>.
Пойдем, пойдем, Радха, не бойся, все мы будем с тобой.
Если появится пастух, мы загоним его в воду.
Уже идут все девушки со своими вениками и метлами.
«Торопись, Радха, со своим кувшином, торопись вслед
за нами».
Но как только она погрузила в воду свой кувшин, Она увидела отраженное в воде лицо пастуха.
Радха убегает домой, но слышит голос флейты:
«Оглянись, моя милая, приходи сюда завтра снова».

Любовь Кришны является темой многих других народных песен. Я уже упоминал о песнях гхату и о ритмичных мелодиях, исполняемых во время регаты. К ним надо добавить песни пастухов — ракхали, которые практически являются бесконечными вариациями на эту же тему. Интересно, что эти песни можно исполнять лишь за околицей, потому что они якобы неприличны. В действительности они такие же, как и свадебные песни. Одна* ко запрещения, которые накладываются на народную поэзию, нельзя понимать буквально. Ведь мусульманские богословы-пуритане запрещают людям петь все песни. Одна из главных причин нескрываемой неприязни Джа-симуддина к мусульманским богословам связана с тем, что ему приходилось сталкиваться с ними во время частых поездок и экспедиций, целью которых было собирание народных песен, и упорно бороться, отстаивая народную поэзию от нападок имамов.