Два лета одного года

Вдруг мимо Фрэнка пронесся на огромной скорости желтый кабриолет, подобный тому, что был у Больцмана. Листья позади машины взмывали вверх, гонимые потоком воздуха. Фрэнк провожал взглядом удаляющийся вдаль кабриолет, но не придал этому значения и побрел дальше, оказавшись на площади согласия, где разместился огромный рынок, уходящий далеко вдоль набережной и стены сада Тюильри вплоть до широкого моста Каррузель. Здесь можно было приобрести всевозможные магические предметы из множества миров разлома. Только на описание которых уйдет не одна ночь, ведь в существование некоторых из них даже сложно поверить. Когда-то давно Фрэнк приобрел здесь редкий артефакт, что постоянно носил с собой, потому что он позволял воспринимать чужую речь на любом языке. Стражи «Поинт Альфа» ведали всеми магическими делами с первых дней разлома, но вскоре им пришлось смириться с тем, что «Поинт Альфа» не обуздать пришлых с магией под полный контроль. Организация могла придать лишь упорядоченный характер катастрофическим изменениям в этом безумном мире, как и здесь. Была разрешена торговля всеми магическими предметами, кроме тех, что лишают разум и напрямую угрожают безопасности мира, они изымаются и отправляются в специальные фонды.

Фрэнк подошел вплотную к бесчисленным лавкам, как увидел неподалеку небрежно лежащего на асфальте в луже собственной крови священника, немногочисленные прохожие пытались что-то предпринять, но четно: старый священник был уже мертв. Пара полицейских-жандармов уже бежала сюда из сада. Как позднее выяснится из газет, что его сбил насмерть неизвестный на желтом кабриолете. События этой ночи начинали приобретать интересный оборот, полицейские уже огородили тело умершего желтой лентой по периметру и опрашивали очевидцев. Герой ушел.

Фрэнк вдруг обнаружил, что очень устал и в скором времени спустился в опустевшее метро, чтобы добраться до дома. Потрепанный вагон монотонно раскачивался из стороны в сторону, доставив сонного героя к нужной станции на севере. Позднее герой брел по тихой и ужасно грязной улочке до своего дома, поднялся по лестнице, минуя дверь надоедливой хозяйки, и вошел в свою квартирку на самом чердаке, что встречала его своими, кажется уже родными, старыми бежевыми обоями с приевшимся скучным узором. Фрэнк нажал на круглый выключатель, к которому тянулся по всей стене черный кабель, загорелся свет, осветивший гостиную с большим столом в центре, кожаным диваном вместе с креслом. Помещение плавно переходило в кухню, а на угловатом потолке расположилась пара приятных окон, что иллюзорно расширяли пространство дневным светом, в ясные летние ночи отсюда можно было наблюдать за звездами.

Фрэнк разделся, привел себя в порядок и, наконец, погрузился в столь желанный сон – пожалуй, единственное, что дарило герою настоящий покой помимо щедрых присыпок в пище, которое так старательно продвигалось правительством города.

***

Больцман под густым одеялом мрака этой ночи уехал за рулем своего кабриолета, он словно был не в себе, его будто разрывал страшный голод, казалось, что он готов наброситься на любого встречного. Вдруг впереди показался прохожий в темной рясе, водитель, толи не успел среагировать, толи не захотел, кабриолет на полном ходу протаранил священника. Его тело взлетело, ударилось о лобовое стекло и отскочило прочь, а водитель продолжил движение. Он был не один? Не более чем дурной сон, не более…

Глава 2

Фрэнк проснулся рано, умылся и позавтракал, пока вдруг внезапно не заметил странное ощущение полной нереальности происходящего, словно красочное сновидение не покидало его, и он продолжал спать. В маленьком окне на угловатом потолке вновь виднелось серое безжизненное небо, через которое лишь изредка пробивался солнечный свет. Герой быстро оделся и покинул ненавистную квартиру, на лестнице ему встретилась хозяйка по имени Диана Заулич. Ей было немногим больше пятидесяти, она сдавала квартиры в этом доме, не слишком сильно заостряя вопрос о документах.

– Здравствуйте, Фрэнк. Вы сегодня довольно рано, а вчера пришли за полночь – заметила женщина, будто у нее не было других забот, кроме частной жизни ее постояльцев. Это до жути раздражало героя, хотя с другой стороны, а что с нее взять? Заулич шел пятый десяток, и у нее не было никого, кроме кота со смешной кличкой.

– Доброе утро. Дела на работе, нужно закончить ремонт двигателя в машине одного богатея – слегка соврал Фрэнк, надеясь скорее от нее отвязаться, пока она не начала бессмысленный разговор о погоде или о новостях.

– Понимаю вас. Всего хорошего, слышали, что ночью в центре неизвестный на кабриолете задавил насмерть священника? – начала было Заулич, но Фрэнк уже был далеко внизу.