Два капитана

– Да вы поймите, – пропустил его подначку мимо ушей Абрикосов, указывая пальцем вверх, имея в виду небеса. – Там, наверху, ветер есть всегда. Запущенный на высоту четырехсот-пятисот метров воздушный змей может держаться в воздухе месяцами! И подъемная сила у него – будь здоров! Антенну легко поднимет! Нужно только проработать концепцию с электроэнергией: аккумуляторы использовать, или кабель цеплять вдоль управляющего троса, или комбинировать то и другое. Ну и с оператором местным договориться! А лучше сразу запатентовать это дело, чтобы монополия у нас была. Это же золотая жила будет!

– Каких размеров змей должен быть? – поинтересовался Серега.

– Считать надо, – развел руками Абрикос.

– Считай, Саня, узнавай все. Разрабатывай… как ты там сказал? Концепцию? Вот. А как разработаешь, покумекаем. Дело и правда интересное.

– Золотая жила! – наставительно поднял вверх палец Саня.

– Эх, золотая жила. – Ванька демонстративно зевнул, показывая, насколько ему было скучно слушать все эти технические премудрости, и взглянул на часы. – Я из-за тебя опять сегодня без новой тачки остался. А знаешь, чего мне стоит с этим медлительным слоном верхом на «Тигре» ездить? Год за два, нет – за три считать нужно. И пиво за вредность наливать бесплатно!

– Слышишь, хохмач, – усмехнулся Конан, – не нравится, так на такси езди! А Саня дело говорит. Если получится, постоянный источник прибыли у нас будет.

– Ну будет так будет, – покладисто согласился Иван, понимая, что если не свернуть сейчас разговор, можно задержаться еще надолго. – А сейчас отвези меня к Грете, раз уж без машины оставил!

18. Грек, Стариков и СОБР

– Нет, надо признать, классно у тебя здесь, Семеныч!

Стариков сделал очередной небольшой глоток коньяка из своего бокала и пыхнул сигарой. Они с Греком стояли у панорамного окна вип-зала «Розового фламинго» и наслаждались видом морского заката.

– Мне вот удивительно: ты ж не куришь, Андрюха! А тут на тебе! С чего бы?

– Ну, во-первых, это сладкое слово «халява»! А на халяву, как тебе известно, и хлорка – сахар. Ну а во-вторых, жажда ничто – имидж все!

– Там наоборот: имидж – ничто. Ну а если серьезно?

– Если серьезно, – Андрей снова пыхнул сигарой, – наверное, я вырос.

– Это как? – удивленно вскинул брови Грек.

– Да вот так, незаметно. Даже для себя. – Стариков макнул кончик сигары в коньяк и опять с удовольствием втянул в себя дым. – Ты не поверишь, Семеныч! Иногда стало хотеться вот так посидеть на закате с бокалом и сигарой. Никуда не спеша. Поворочать в черепной коробке то, что там еще осталось, наслаждаясь при этом каждой минутой, каждым глотком, каждой затяжкой. И знаешь, что я тебе скажу: все это не имеет никакого отношения ни к пьянке, ни к курению.

– Да-а, Андрюха! Повзрослел.

– А то ж! – гыкнул Стариков, как бы застеснявшись своего откровения. И, вновь становясь битым опером, поспешил уточнить: – Так ты чего задумал-то, Семеныч? Зачем позвал?

– Да понимаешь, Андрюша… – Грек тоже глотнул из своего бокала и пошел к единственному накрытому столику. – Помнишь этих чижиков, что на меня наехали?

– Это те, что туеву кучу баксов с хохлов подняли?

– Да, – вздохнул Гречихин. – Ты ж уже в курсе, что не с них, а с Сени Круглого. Ну да речь не об этом. Тут немного другое. Как-то так получилось, что за весь движняк, что в городе с русскими происходит, вроде как я отвечаю. – При этих словах Стариков усмехнулся. Уж он-то был в курсе, как так получилось. – А с появлением этих гавриков мне начали выкатывать предъявы, на которые я затрудняюсь ответить. А я такого не люблю. Не должно так быть, понимаешь?!

– Что, Грек, корона закачалась? – усмехнулся Стариков, присаживаясь напротив.

– Да при чем тут корона? – раздраженно махнул рукой на подначку Гречихин. – Я не люблю, когда происходит что-то непонятное. От этого всем плохо. Порядок должен быть, понимаешь?!

– Ага. Твой порядок, – выделил ударением ключевое слово Андрей.

– Ну, знаешь ли! – вскинулся Грек. – Если предъявы ко мне, то да, мой.

– И ты решил перетереть за жизнь с этими пацанами. А меня пригласил в качестве независимого, так сказать, наблюдателя и моральной поддержки?

– Ну, что-то типа того. Ты ж мент.

– Бывший.

– А такие бывают?! – искренне удивился старый урка.

– Проехали, – усмехнулся Стариков. – И при чем здесь мент?

– О блин! Ты ж сам говорил, что от них за версту спецслужбами несет!

– Ну и что? Где я, а где спецслужбы?

– Вот только не надо вот этого… – Грек покрутил растопыренными пальцами левой руки. – Лучше, чем ты, в этом мало кто разбирается.

– Так, а причина-то в чем? Что стряслось-то?

– Да я тут намедни с Безартом пересекался.

– С Цаной, что ли, албанцем?

– Ну да, а то с кем же?!

– Это что, он тебе предъяву кинул за то, что эти, на «Тигре», у него точку отжали?!

– Ха! Точку отжали! Кабы все так просто было!

– А что еще? Я чего-то не знаю?

– Не знаю, что ты там знаешь, но они у него еще и Йосю Бронштейна увели!

– Опачки! Молодцы ребятки! Это как же так случилось-то?! За него ж в свое время даже Орден вписываться не стал! Фигасе парни жгут!