Два капитана

Но приходилось привыкать. Именно Дикий, как зовет его иногда Сергей, спас тогда Машку из рук румын. Да, в общем-то, привыкать пришлось не так уж и долго. Жариков же из таежников, а таежники – они народ такой, человека нутром чувствуют. Вот и Вадим чувствовал: нет в Иване гнили. Резкость есть, жесткость тоже сразу чувствуется, можно даже сказать, жестокость. Но исключительно к чужим. А то, что балаболит без умолку, так мало ли что там по радио передают!

– Э! Але, гараж! Вадик! Ты чего завис-то? Мне ж интересно, как ты живым-то умудряешься уже второй год из саванны возвращаться, – звук живого радио опять настойчиво бился в Вадимовы уши.

Поняв, что проще ответить, охотник и ответил:

– Да ничего там мудреного нет. Зверь – он и есть зверь, хоть в тайге, хоть в саванне, хоть на Старой Земле, хоть на Новой. Ему ведь по большому счету что надо? Поесть, попить, да, когда время придет, поразмножаться. И чтоб его самого с детками не схарчили. Вот, собственно, и вся наука.

– Офигеть! Гениально! Серега, нам только что преподали краткий курс великого охотника! Тормози машину! Высаживаем этого умника, дальше мы сами! А скажи мне, умный человек, как же так получается, что только за последний год в Порто-Франко погибло одиннадцать охотников?! И экипировка у них – не чета твоей!

– Да нормальная у меня экипировка! Я ж тебе говорю! И отец мой так на охоту ходил, и дед. Дед, тот еще и воевал так же.

– С дробовиком? Партизанил? Под Омском?

Тут даже Конан не выдержал и улыбнулся.

– Под каким Омском, почему партизанил, почему с дробовиком-то? – Вадик, понимая, что его подначивают, недовольно скривился. – На фронте у меня дед воевал, на Втором Белорусском, в полковой разведке. Старшиной домой вернулся. А воевал с мелкашкой. Ну как, было у него и табельное оружие, а как в Западную Украину вошли, так в одном хуторе после штурма нашли они мелкашку «Зауэр». Видно, кто-то из немецкого руководства с собою таскал для удовольствия. Никто внимания на нее не обратил, а дед сразу в обоз прибрал. Пристрелял потом, патронов с ней было знатно. На сто метров даже нашим, советским патроном в пятак четыре выстрела из пяти ложились. И это с открытого прицела! Ну а как с ней наши разведчики стали языков регулярно таскать, так командование добро дало, и в дивизии, в артмастерских к ней съемный глушитель приспособили и оптику, нашу, снайперскую. Не знаю, как она там называлась. На кронштейне такая.

– ПСО-1, - опять отозвался Серега, хотя казалось, что он полностью поглощен процессом вождения.

– Э, погодь! Эт что же получается? С мелкашкой на фрицев? Что-то я о таком не слышал.

– Ну, слышал не слышал, а в роду Жариковых брехунов отродясь не было, – сразу набычился Вадим и замолчал.

– Да ты не сердись, Вадя! – снова заговорил Сергей. – Ванька не в том смысле, что это байка. Просто мы с ним в некотором роде увлекаемся тактикой применения оружия, а про такое не слышали. Вот и удивились.

Закончив объезжать промоину, Конан оторвал правую руку от руля и показал Дикому свой кулачище.

– Точно-точно! – поспешил загладить свою вину Иван. – Просто это я не так выразился! Ну, Вадька! Не дуйся! Все равно как Конан не станешь! Колись давай, в чем секрет дедушкин! Или это ваша фамильная тайна?

– Ваня! Сейчас я кого-то стукну! – Сергей опять покачал кулаком у Иванова носа, который тот высунул между двух передних сидений.

– Да какая там тайна. – Поняв, что никто не покушается на честь их семьи, Вадим быстро оттаял. – Все очень просто. На фронте все очень громко: взрывы, стрельба. Мелкашка же – она тихая. А с глушителем ее вроде как и вовсе нет. Вот дед и приспособился. Во время артобстрела разведгруппа на нейтралку забиралась и искала у фрицев парные дозоры. Одного – хлоп, а никакого звука постороннего нет. Пока второй с товарищем разбирается – думает, осколком прилетело, – наши уже рядышком. Иногда связистов так же брали. А Красную Звезду деду дали за то, что он в тылу у немцев на повороте водителя штабной машины уложил. Ну, машина в кювет, а дед еще и водителей двух сопровождающих мотоциклов успел застрелить. Остальных наши в ножи взяли. В общем, очень важные документы тогда добыли. А из-за того, что все тихо прошло, все целыми и невредимыми вернулись.

На некоторое время в салоне повисла тишина.

– Дела-а! – как обычно, первым нарушил ее Ванька.

Вдруг где-то совсем недалеко грохнуло, и настолько этот звук попал в тему разговора, словно отзвуки Великой Отечественной войны подтверждали правдивость слов Жарикова, что в первый момент никто не поверил в его реальность.

– Граник! – первым среагировал Дикий.

Пух-бам!

– Второй, – аккуратно притормаживая, отозвался Сергей.

Ничего не понимающий Вадим переводил взгляд с одного товарища на другого.

– Ваня, ноут дай!

– Держи, я на сопочку пробегусь, осмотрюсь.

– Так, Вадик, давай-ка глядеть, где мы? – И Конан развернул на экране лэптопа довольно подробную карту.

Пока сориентировались по карте, на связь вышел Иван:

– Дикий Конану! Здесь засада. Но, слава богу, не на нас. Метров восемьсот, на одиннадцать часов по ходу движения.